Ломота

Она чувствовала себя далеко не окрылённой. Всё с точностью до наоборот. Дине подрезали крылья, которые ей помогали всё это время балансировать над пропастью, имя которой “Марат”.

— Ладно, бог с ней, с твоей Надькой, — пропел Роберт, вырывая Дину из месива воспоминаний и самоедства, — ты мне лучше вот что скажи, Дина...

Она, наконец, переводит пустой взгляд на Роба, стискивая пальчики на миниатюрной сумочке. В груди закручивался вихрь, грозящий перерасти в настоящую бурю.

— Кто к тебе приходил, когда я был в отъезде?

Её брови взметнулись вверх, а в сумочке, кажется, что-то хрустнуло. Ком в горле успешно рос, перекрывая кислород.

— Что? Ты о чём?

Всё ещё надеясь, что это какая-то ошибка. Они просто друг друга не так поняли.

— Утром я столкнулся с соседкой... она мне сказала, что видела, как из нашей квартиры выходил мужик, — кажется, в этот момент мне на голову рухнул целый мир. Я нервно встряхиваю головой, прогоняя пряди, упавшие мне на глаза, — и... мне бы очень хотелось, чтобы у тебя было этому разумное объяснение.

...

Марат

— Предупреждаю сразу, что о работе я говорить не буду! — Рустам протягивает руку Марату и, слегка обняв, толкает друга в квартиру.

— Чем пахнет? — Марат повёл носом, чувствуя запах костра и мяса. Он был охренеть как голоден. Баранина в ресторане не зашла.

— Ну, так... тебя пока дождёшься, — хмыкнул друг, удаляясь на кухню, — вали на лоджию! Я только пиво притащу!

Пожалуй, это наилучший исход дня из всех возможных на сегодня. Марат вздохнул, прикрывая лицо ладонью и растирая его. Перед глазами стояла она. Раскрасневшаяся, взвинченная, горячая...

— В честь чего был ужин? — Рустам ставит на небольшой журнальный столик несколько банок пива и падает на диван. Хлопает по месту рядом с собой, намекая Марату, что пора бы уже сесть, а не стоять на проходе.

— М? — растерянно. Тёмные брови сошлись на высокой переносице.

— Ужин с Глебом. Что за повод?

— А... — Марат отмахивается и опускается на мягкий диван рядом с Рустамом, — херня. Деловая встреча. Потом поели...

— Так ты не голодный?

— Как волк, если честно.

Марат протягивает руку к мясу, попутно глотая голодную слюну.

— Руки мыл?

— Они чистые, — огрызнулся на замечание, но всё же замер, так и не взяв ни одного куска, — вот ты придурок! Умеешь же!

Толкнул Рустама в плечо и, засмеявшись, поднялся, чтобы всё-таки вымыть свои руки.

Если честно, то он думал, что ему сегодня и кусок в рот не полезет. Но нет. Вон какой зверский аппетит проснулся.

С чистыми руками вернулся на просторный балкон и, усевшись поудобнее, схватил, наконец, сочный и ароматный кусок свинины.

— Какой ты заботливый, — процедил, наливая в тарелку соус и отламывая кусок серого хлеба. — когда ты успел?

— Маринованное купил, — Рустам, довольный собой, жевал свою порцию и, раскинув руки по спинке дивана, смотрел на ночной город сквозь панорамные окна балкона, — пожарил на крыше.

— Откуда ключи?

— Места надо знать, — ухмыльнулся и, схватив со стола холодную и влажную банку с пивом, прижался к той губами.

— Глеб привет тебе передавал, — только сейчас Марат чувствует лёгкое облегчение. Его мысли постепенно переходят в другое русло, а перед глазами уже не так часто мелькает её безупречное лицо, — сказал, чтобы в гости заезжал.

— Спасибо, — карие глаза Рустама задерживаются на собеседнике, внимательно изучая мужественный профиль, — что за херня? — тычет пальцем ему туда, где прячется сонная артерия, — ты точно с Глебом был?

Марат вопросительно уставился на друга, и кончиками пальцев коснулся того же места на шее.

Дина...

Испытывая одновременно раздражение и удовлетворение, он не знал: улыбаться ему сейчас или злиться?

— Сильно? — поинтересовался, оттягивая воротник рубашки.

Ахренеть... он что? В таком виде вернулся за стол? И никто не заметил? Бред.

Бля...

— Да, в общем-то, нет. Под воротником...

— Но ты заметил, — переводит на него тяжёлый взгляд.

— Это так важно? — Рустам задумчиво трёт свою бороду, и Марат замечает, как дёргается у друга уголок губ.

Ему нечего ответить. Важно?

Смотря с какой стороны взглянуть.

Это двоякое чувство выводило из равновесия. Ему, в общем-то, плевать. Скрывать нечего. Но он играет в эти кошки-мышки лишь из-за Дины. Ей, судя по её поведению, есть что терять.

Или нет?

Или это просто долбаные принципы?

— Забей, — он отмахивается от Рустама и прижимается губами к алюминиевой банке, — нечего рассказывать.

— Уверен?

Этот хитрый прищур говорил сам за себя.

— Других тем нет? — вспылил Марат, в надежде, что друг потеряет интерес к царапинам на его шее, — как родители? Всё нормально?

Рустам тихо смеётся и качает головой.

Медведь. Это прозвище прицепилось к нему ещё со школьной скамьи. Годы идут, а Рустам всё больше становится похожим на этого хищника.