Лондон. Биография

Во все времена существовали одинокие лондонцы, размышлявшие о прошлом, задумывавшиеся о былых цивилизациях, которые, предваряя судьбу их собственной цивилизации, пали жертвой гниения и распада. Эдуард Гиббон сидел один в своей квартире на Бонд-стрит и под стук проезжающих экипажей думал об упадке Рима. Юный Джон Мильтон бодрствовал далеко за полночь в своей спальне на Бред-стрит, не гася мерцающую у окна свечу и грезя о древнем Лондоне и его основателях. Такие люди рождались в каждом поколении – люди, которые «посвятили жизнь изысканиям в области почтенной ДРЕВНОСТИ нашего города». Одним из первых был Роберт Фабиан, лондонский шериф и олдермен, автор «Конкорданса хроник», первое издание которого вышло в 1485 году. Помимо прочего, он привел там хронологию смены флюгеров на соборе Св. Павла. Книга Арнольда «Хроника, или Обычаи Лондона», появившаяся в 1521 году, содержала, кроме городских хартий, «оценку лондонских землевладений» и рецепт засолки осетрины.

Труды самого Стоу последовательно редактировали и дополняли Манди, Дайсон и Страйп, почитавшие и себя добросовестными историографами Лондона, «который родил и взрастил нас». Их дело продолжил Уильям Стьюкли, нашедший у церкви Олд-Сент-Панкрас останки лагеря Юлия Цезаря и проведший сквозь Лондон XVIII века линии, которые соответствовали дорогам римлян. Он, как и многие другие лондонцы, «обладал всеми тихими доблестями и кроткими склонностями, подобающими антиквару – человеку, живущему в полувоображаемом мире прошлого». Он умер на Куин-сквер и, согласно его завещанию, был похоронен на скромном кладбище в Ист-Хеме.

Однако наиболее подробные и развернутые антикварные штудии велись начиная с середины XIX века. То было время энциклопедических обзоров, к числу которых относятся шесть огромных томов «Лондона старого и нового» под редакцией У. Торнбери и Э. Уолфорда. Появились буквально сотни других изданий, описывающих все «любопытное» и «знаменитое» в Лондоне, который уже стал крупнейшим и богатейшим городом мира. Кроме того, именно в этот период были завершены различные «истории Лондона», и традиция их написания была продолжена в начальные годы XX века сэром Уолтером Безантом, основателем «Народного дворца»; памятник ему можно видеть ныне под Хангерфордским железнодорожным мостом. Не кто иной, как Безант, сказал на смертном одре: «Я бродил по Лондону все последние тридцать лет и каждый день находил в нем что-то новое». В подобном духе может высказаться едва ли не всякий, кому дорог Лондон.

В 1870‑е годы, когда городские хронисты превозносили величину и многоликость обновленного города, нашлись и те, кто, подобно их предшественникам в прежние века, оплакивал умирание лондонской старины. Поводом к созданию в 1875 году «Общества фотографирования старинных лондонских памятников» стала угроза уничтожения старой таверны «Герб графов Оксфордских» в переулке Уорик-лейн; дополнением к деятельности Общества явилось издание таких книг, как «Лондон ушедший и уходящий» и «Неизвестный Лондон». Помимо Общества были и индивидуальные авторы (многие из них сотрудничали в лондонских газетах), которые исследовали памятники прошлого, таящиеся в старых дворах и на древних площадях. Их труды были продолжены в XX веке такими публикациями, как «Тайная история Лондона», «Исчезнувший город» и «Утраченный Лондон». Этот город всегда рождал в людях ощущение утраты и бренности.

Антикварианизм, впрочем, принимает различные формы. На рубеже XIX и XX веков сэр Лоренс Гомм, великий историк городского административного устройства, написал ряд работ, где утверждал, пусть даже и без исчерпывающих доказательств, что Лондон со времен римской колонизации сохранял особенности территориального членения и судебной системы. О неизменности природы Лондона было, таким образом, заявлено как раз в пору чрезвычайно быстрых перемен. Труды Гомма были в определенном смысле дополнены трудами Льюиса Спенса, чей «Легендарный Лондон» связывал историю города с рисунком расселения кельтских племен и с магическими обрядами друидов.

Вклад этих людей в осмысление истории Лондона был прискорбным образом преуменьшен и даже осмеян – в частности, в результате появления более точных и «научных» описаний городского роста, составленных при поддержке различных лондонских археологических обществ, чью практическую работу надо признать поистине бесценной. Еще более серьезный вызов антикварианизму был брошен многочисленными социологами и демографами послевоенных лет, которых в ущерб истории прежде всего занимали перестройка города и новые формы городского планирования.