Несмотря на этот благородный поступок, Даунинга наверняка ждала бы тюрьма, когда Карл вернулся на трон. Но гениальный талант к выживанию спасал его от любой опасности. У Даунинга находились документы, компрометирующие семью неких Говардов, и он убедил Тома Говарда, брата графа Саффолка, ходатайствовать за него перед королем. Примечательна причина, которую Даунинг привел в оправдание своего политического двуличия: он заявил, что его «засосало» в республиканство в юные годы, когда он жил в Америке, но теперь, став старше и благоразумнее, он понял, как сильно заблуждался. И это заявление было сделано почти за полтора столетия до «Бостонского чаепития»! Вероломные настроения жителей Новой Англии были настолько хорошо известны во времена правления Карла II, что подобная попытка реабилитировать себя воспринималась без удивления. Вот интересное доказательство того, что уже тогда знали о стремлении американских колонистов к независимости: в «Дневнике» английского хрониста Джона Ивлина находим запись от 26 мая 1671 года о том, что на заседании совета, где присутствовал и Ивлин, говорилось, что при теперешнем состоянии американских колоний «есть опасение, что они будут стараться получить полную независимость от Англии». Так что те американцы, которые полагают, будто республиканские настроения распространились в обществе в георгианскую эпоху, явно ошибаются.
Когда Карл II вновь воцарился на троне, Джордж Даунинг разрывался между выгодными должностями на родине и сложными миссиями за границей. Сэмюэль Пипс был его клерком в Эксетере в 1660 году (когда и начал вести свой дневник), и Даунинг однажды похвастался ему, что его голландские агенты хорошо работают, «они умудрились выкрасть ключи из кармана Де Витта, пока тот спокойно спал в своей постели; этими ключами они открыли кабинет и изъяли документы, которые показали Даунингу, а через час уже вернули все бумаги на место и положили ключи обратно в карман Де Витта». Де Витт — это, конечно же, тогдашний глава голландского правительства.
Самым неприглядным успехом Даунинга была, наверное, его охота за бывшими друзьями-цареубийцами в Голландии. Он арестовал троих из них и отправил в Англию на военном корабле. Пипс, восхваляя это достижение, тем не менее называет Даунинга «вероломным негодяем». По словам Пипса, Даунинг также был поразительно злым и скаредным по натуре. А Ивлин, который придерживается такого же плохого мнения о Даунинге, говорит, что тот поднялся из грязи в князи и в конце концов нажил огромное состояние.
Я думаю, правда здесь в том, что совершенно беспринципный негодяй с хорошо подвешенным языком был время от времени необходим для выполнения дипломатических миссий. Поэтому Карл покровительствовал Даунингу и, что бы ни думал о нем на самом деле, счел нужным пожаловать ему титул баронета и даровал участок земли в Уайтхолле. Скорее всего, именно на этой земле Даунинг и построил улицу, которую мы знаем как Даунинг-стрит.
Ирония состоит в том, что затем имя этого подлеца облетело весь мир и стало синонимом британского искусства управления государством.
Какое потрясающее чувство охватывает, когда ранним утром идешь вдоль здания Уайтхолла: светит солнце, на окнах министерства внутренних дел в ящиках цветут герани, тяжелыми складками ложатся флаги Кенотафа, молочник подходит к дому номер 10, красные омнибусы движутся от Чаринг-Кросс — одни идут к мосту Ватерлоо, другие к вокзалу Виктория, третьи в Челси.
Если у союза наций, которое теперь называют содружеством, есть сердце, то именно здесь, в Уайтхолле, можно услышать его биение. Сегодня, когда все прохожие выглядят в достаточной степени одинаково, никогда не знаешь, с кем столкнешься в Уайтхолле: будет ли это знаменитый военный в синей форме и черной шляпе, выдающийся государственный деятель, чиновники всех рангов — пожилые проконсулы, которые были представителями английской монархии в других странах, или люди, которые строили дороги и мосты, устанавливали власть закона в отдаленных областях империи. Уайтхолл так или иначе посещают все, кто работает в самых разных уголках земли. Наверное, мало кто из англичан ни разу не бывал здесь по какому-либо делу, мало кого из нас ни разу не вызывали в Уайтхолл, и только немногие ни разу не заполняли анкету, чтобы потом терпеливо ждать своей очереди в одной из многочисленных приемных.