Лондон. Прогулки по столице мира

Англичане всегда нежно любили природу. Уменьшили ли эту любовь испытания войны, когда землевладельцам приходилось выполнять обязанности, которые прежде лежали на слугах, жить в подвалах загородных домов, в садовых домиках и даже во времянках, — время покажет. Горожане, однако, продолжают сентиментально наслаждаться живописными сельскими ландшафтами и прелестями деревенской жизни, как когда-то их предки, и не упускают ни единой возможности съездить за город.

Удивительно ли, что проявления подобных черт национального характера нашли свое отражение в облике Лондона? Что такое лондонская площадь, как не кусочек сельской местности, захваченный и окруженный городом? Что такое оконный ящик с цветами, как не площадь в миниатюре, небольшой кусочек сельского ландшафта на подоконнике, попытка оживить и освежить тусклые улицы напоминанием о сельских красотах?

Конечно, больше всего проявлений сельской жизни в парках. Лондонские парки отличаются от тщательно распланированных континентальных парков так, как Баркли-сквер отличается от римской Площади Испании. Наши парки — это сельская Англия, сохранившаяся в Лондоне. Это напоминание о любви Лондона к сельским пейзажам. Отнюдь не многолетние усилия садовых архитекторов придали нашим паркам нынешнюю совершенную, естественную красоту, — они всегда были такими. И любые попытки придать им некую определенную форму будут с негодованием отвергнуты.

Наиболее известными и популярными являются королевские парки, их три: Грин-парк, Сент-Джеймский парк, а также Гайд-парк и Кенсингтонские сады; они занимают площадь около девяти сотен акров. Любознательному иностранцу, изучающему Лондон и его жителей, может показаться странным, что парки, называемые «королевскими», доступнее для широкой публики всех прочих лондонских парков. Так повелось со времен Реставрации. До того монархи считали королевские парки своей частной собственностью, однако, начиная с Карла II, они не смели уже на это и надеяться. Хорошо известен ответ сэра Роберта Уолпола королеве Каролине, поинтересовавшейся, сколько будет стоить присоединение части парка к королевскому саду: «Всего три короны, мадам», — разумея не монету, а монаршие венцы.

Королевские парки — все, что осталось от охотничьих угодий предыдущих правителей. Генрих VIII мог охотиться на оленя, гнать зайца или выпускать своих соколов на пространстве от Вестминстера до Хэмпстед-Хит. Любопытно, что его величество, попуская охотиться на этих хорошо охраняемых территориях, закрепляло тем самым за грядущими поколениями лондонцев право устраивать пикники под сенью дубов, играть в крикет на зеленых лужайках, плавать или кататься на лодках по озеру Серпентайн. Правительство Кромвеля продало королевские парки частным лицам, но после возвращения Карла II на престол эти лица лишились права собственности, а парки вернулись в королевское достояние. Именно при Карле II парки приобрели свое современное назначение — служить территорией для отдыха и развлечений. В ту пору карет и наемных экипажей было достаточно; по свидетельству Сэмюэля Пипса, ни для обычных горожан, ни для придворных из Вест-Энда не составляло большого труда добраться до Сент-Джеймского парка или Гайд-парка — чтобы поглазеть на гуляющих или просто посидеть на зеленой траве (эта привычка была свойственна лондонцам всегда).

Для любого, кто жил в Лондоне, разница между этими парками очевидна. Гайд-парк — уменьшенная модель английской провинции, что-то наподобие вида из окна поместья. Сент-Джеймский парк — это сад; а Грин-парк, меньший из трех, — это фактически полоска дерна вдоль Пиккадилли. Последний — наименее искусственный из трех парков и во многом схож с парком Букингемского дворца. Прогулка по Грин-парку — самый простой способ спрятаться от шума и суеты Вест-Энда. Миллионам людей, которые каждый день проезжают мимо на автобусе, радует глаз зелень листвы и травы; девять из десяти лондонцев предпочтут сесть на той стороне автобуса, что окажется окнами на Грин-парк, а не на Пиккадилли.

Многие, наверное, удивляются, почему этот парк назвали Грин-парком. Ведь он не зеленее[35] Гайд-парка или Кенсингтонских садов. Дело в том, что в давние времена в верхней части парка находился олений заповедник, почти полностью лишенный деревьев. Олени выщипывали траву почти под корень, и в правление Стюартов и пришедших им на смену Георгов местность выглядела как огромная зеленая лужайка. Если с вершины Конститьюшн-Хилл бросить взгляд в сторону Мэлл, парк предстанет перед вами таким, каким он был много лет назад. Думаю, в Грин-парке до сих пор лучший в Лондоне газон.

Маленький Грин-парк имеет собственную ауру. На севере он граничит с самой известной и людной улицей в мире. Какой гость Лондона не увозил с собой воспоминания о том, как летним утром он сидел в Грин-парке и смотрел сквозь деревья на поток машин, летящих по Пиккадилли? Я помню, как однажды разговорился в Грин-парке с неким иностранцем, и он сказал мне, что этот парк — самое необычное место в Лондоне.

— Почему? — спросил я.