Лондон. Путешествие по королевству богатых и бедных

К сожалению, слишком узкие рамки нашего исследования не позволяют нам подробно рассказать о занятиях этих людей. Но даже краткое описание даст возможность понять, что они весьма характерны, и показать жизнь другого Лондона — особенную, трогательную и неповторимую. И изобретательную, ибо, чтобы выжить, чтобы удовлетворить тысячи потребностей и нужд, возникающих в силу присущего народу темперамента и сурового климата, лондонцам, чтобы не погибнуть, нужно вдвое больше пищи, чем парижанам, и вчетверо больше, чем неаполитанскому лаццароне[71] и константинопольскому хамалю[72]. Слава богу, карандаш художника проворнее нашего пера, он даст читателям пищу для ума и сердца и проиллюстрирует сухой перечень, на который мы обречены, разумеется, вопреки нашему желанию. Он покажет то, о чем мы умолчим, и, разглядывая портреты, вы поймете все, что мы не успели описать.

Торговец липкой бумагой для ловли мух

В ожидании подходящей работы

Весь этот бедный народ пьет больше, чем ест, и держится скорее за счет крайнего возбуждения нервной системы, чем за счет восстановления сил регулярным и здоровым питанием.

Бо́льшую часть их скудных заработков поглощают, превращая в джин и виски, сверкающие алчные кассы продавцов спиртного.

Несмотря на все их усилия, этим беднягам не удается заработать на хлеб и обеспечить себе крышу над головой, и они считают, что им повезло, если полицейские не потревожат их, когда под утро они засыпают на какой-нибудь пустынной улочке, притулившись к каменной стене.

Торговец замка́ми

Что всегда нас поражало в лондонской бедноте, так это ее своего рода покорная обреченность и подавленность. Они не гордятся своими лохмотьями, как самолюбивые кастильские нищие. Они не смеются в лицо нищете, как беззаботные итальянские голодранцы, которые утешаются, растянувшись на солнцепеке или помолившись Мадонне. Но они смогли обуздать свою гордыню и чувство возмущения, которые отравляют нашим нищим и без того трудное существование, обостряют страдания, извращают их и толкают тех, кто ничего не имеет, на бунт против тех, кто имеет. Великая власть социальной иерархии, которая господствует и покоряет всю Англию, доходит даже до самых низов. Можно сказать, что нищие убеждены в том, что бедные всегда были и будут и что быть бедным — вполне естественно.

Бродячий цветочник

Торговки лавандой

Кустари

Спиртное в розницу

Торговец спичками

Мясник в ожидании клиентов

Молочница

У многих из них простота и грубая суеверность, само собой, сочетаются с глубочайшим невежеством. Есть и такие, что не верят в Бога, зато верят в дьявола, такие, что ни за что не согласятся заплатить за плохонький обед в таверне, но отдадут полкроны цыганке за гадание по руке и предсказание лучшего будущего или чернокнижнику, который согласится подарить им часок видений… или забвения.

Отличительной чертой большинства этих несчастных является любовь к родине: нередко можно видеть, как они, спеша по своим делам и задыхаясь, вдруг останавливаются перед частой решеткой, которая защищает и наполовину скрывает священную, неизвестно, настоящую или фальшивую, реликвию. За этой решеткой, наполовину скрытый в нише одной из стен Сити, находится камень, который считается самым старым камнем древнего Лондона! Точно так же под другими небесами, на одной из самых кривых и темных улочек Иерусалима, мы видели евреев, верных могилам своих предков, которые склоняли головы перед последними остатками храма Соломона. Вера свята: она не требует доказательств, и надо уважать ее везде и всегда…

Первая чашка кофе

Мясник за работой

Без гроша

Старейший камень в Лондоне

Цветочница

И надежду тоже!

Среди обездоленных, падших, побитых жизнью людей, людей, которые скатились на самое дно, лишились даже того малого, что имели, и уже потеряли право надеяться на перемены к лучшему, есть такие, что еще не расстались с воображением и мечтою о том, что их детей ждет лучшая доля. И поддержкой им служат истории о знаменитых английских выходцах из низов.

Эффи Робертсон, маленькая продавщица фиалок, которая всегда стоит на углу Трафальгарской площади и улицы Пэлл-Мэлл (это ее изображение мы поместили на этих страницах), Эффи — бледное создание, как будто сошедшее с сентиментальных открыток, однажды прямо при нас рассказывала младенцу, что спит у нее на руках, историю о Дике Уайтингтоне — увы! — историю выдуманную, легенду, но сколько задумчивых улыбок она вызвала, сколько породила надежд!

Дик пришел в Лондон в поисках счастья, но там его ждало лишь равнодушие, и обрел он только нищету. Потеряв надежду и терпение, растратив все силы и оставшись без гроша в кармане, он направился обратно в свою деревню, чтобы там спокойно умереть.

Но настойчивость, я бы даже сказал, упорство — одна из важнейших черт английского характера. Англичанин надеется вопреки всему и не хочет признавать себя побежденным. Как бы ни обернулась жизнь, он охотно говорит, как один из героев величайшего поэта, как, если не ошибаюсь, Макбет: «На что другой дерзнет, дерзну и я!»[73]

Заправилы мелкой торговли