Лорд Хорнблауэр

Хорнблауэр добавил бы более теплые похвалы, если бы Фримен ответил не так холодно, – что ж, можно простить ему некоторую утреннюю раздражительность. Всякий способный лейтенант убежден, что капитан – тот же лейтенант, только более удачливый: ему повезло однажды и продолжает везти дальше, его доход от призовых денег в три раза больше лейтенантского, он пожинает плоды лейтенантских трудов и спокойно глядит в будущее, зная, что рано или поздно получит адмиральский чин, в то время как повышение лейтенанта по-прежнему зависит от каприза старших по званию. Хорнблауэр отлично помнил, что сам в юности думал точно так же; поведение Фримена естественно, хоть и глупо.

Выкрики лотового на руслене указывали, что глубины вновь уменьшаются: срединная банка осталась далеко позади, а сейчас они пересекали южный фарватер эстуария. Впрочем, осадка «Порта Цёли» позволяла им двигаться свободно: бриг для того и сконструирован, чтобы проникать в устья рек и заливчики, угрожая Бонапарту у его собственных берегов. Власть Бонапарта заканчивается на расстоянии выстрела от береговых батарей, а за этой границей безраздельно властвует Британия.

– Парус на подветренной скуле! – крикнул впередсмотрящий.

Фримен с обезьяньей ловкостью взлетел по грот-вантам и, держась за выбленки, навел подзорную трубу.

– Бриг, сэр! – крикнул он Хорнблауэру несколько секунд спустя. – Это точно «Молния», сэр.

– Руль на ветер, мистер Фримен, будьте любезны, и попробуем к ней подойти.

«Молния» была ровно там, где он рассчитывал ее обнаружить, – в таком месте, где берег защитит ее от почти любого ветра, но достаточно далеко в море, чтобы в случае опасности ускользнуть и от британских, и от французских кораблей. Вскоре Хорнблауэр и сам смог увидеть ее в подзорную трубу: суденышко лежало в дрейфе у самого края мелей. Он не различал – по крайней мере с такого расстояния – признаков какого-либо беспорядка на борту. Интересно, сколько подзорных труб направлено сейчас оттуда на «Порта Цёли», как взволнованно переговариваются бунтовщики при виде брига – первого ответа лордов Адмиралтейства на ультиматум. Каждый из этих людей понимает, что его голова – в петле.

– Они от нас не убегают, – заметил Фримен.

– Посмотрим, как долго это продлится, – сказал Хорнблауэр.

– Что это вы вздумали языками чесать, других дел нет? – неожиданно взорвался Фримен. Он обращался к нескольким взволнованным матросам у фальшборта бака. – Старшина судовой полиции! Запишите имена этих людей и подайте мне список в конце вахты! Эй, боцманмат! Кольер! Займите их работой! Это военный корабль, не пансион для барышень!

Тонкий лучик бледного света пробился сквозь облака и озарил «Молнию» в объективе подзорной трубы. Хорнблауэр увидел, как ее реи поворачиваются. Бриг встал по ветру и заскользил в направлении Орнфлёра. На марселе «Молнии» была заметная заплата – светлый крест на фоне более темной парусины, словно это корабль крестоносцев.

– Решили нас не ждать, – сказал Фримен.

– Вижу парус! – крикнул впередсмотрящий. – Парус на подветренной раковине!

Подзорные трубы разом повернулись, словно приводимые в движение одной машиной. В дымке за срединной банкой появился корабль под всеми прямыми парусами до бом-брамселей. Он шел к берегу курсом, на котором расстояние между ним и «Порта Цёли» стремительно увеличивалось. Хорнблауэр тут же понял, что это, и не нуждался в подсказке Фримена.

– Французский вест-индиец, – сказал Фримен. – Идет прямиком к Харбор-Грейс.

Воспользовавшись тем, что шторм раскидал британские военные корабли, судно французской Вест-Индской компании прорвало континентальную блокаду и спешит к Бонапарту с зерном и сахаром. Груз, доставленный на Сену, в средоточие имперской власти, откуда расходится сеть дорог и каналов, стоит двух в какой-нибудь далекой Бискайской бухте. Маленькие военные суда, такие как «Молния» и «Порта Цёли», для того и строились, чтобы такого не допускать.

– Нам его не догнать, он успеет укрыться в Харбор-Грейс, – пробормотал Фримен.

– Не будем его преследовать, – произнес Хорнблауэр громко. – Наш долг – прежде разобраться с «Молнией». Вот уходят по десять фунтов призовых денег на брата.

Достаточно матросов слышали эти слова – они разнесут их остальной команде. Мысль об утраченных призовых деньгах не добавит симпатий бунтовщикам.

Хорнблауэр вновь повернул подзорную трубу к «Молнии»: она по-прежнему держала курс на Орнфлёр. Глупо вынуждать бунтовщиков сдаться французам, остается лишь проглотить горькую пилюлю.

– Пожалуйста, мистер Фримен, положите судно в дрейф. Посмотрим, что они сделают.

«Порта Цёли», повинуясь парусам и рулю, встала против ветра. Хорнблауэр поворачивал подзорную трубу, наблюдая за «Молнией». Как только стало очевидно, что ««Порта Цёли»» легла в дрейф, «Молния» повторила ее маневр. Теперь она покачивалась на волнах, и Хорнблауэр отчетливо видел в трубу светлый крест заплатки на ее марселе.

– Попробуйте сблизиться еще, мистер Фримен.

«Молния» мгновенно развернулась к Франции.

– Что ж, мистер Фримен, намек понятен. Положите судно в дрейф.