Лорд Престимион

Не приходилось ли мэру или его людям видеть и слышать в этих местах что-либо имеющее отношение к Дантирии Самбайлу, спросил он. Нет. По крайней мере, мэр знал, кто такой Дантирия Самбайл. Но он представить себе не мог, зачем бы ужасному прокуратору Ни-мойи понадобилось путешествовать в их краях. То, что столь могущественный и устрашающий персонаж мог по какой-то причине заехать в эту живописную, но незначительную провинцию, совершенно сбивало беднягу с толку и приводило в отчаяние.

— По-моему, мы выбрали неверный маршрут, — шепнул Престимион Септаху Мелайну — Если бы он направился прямо к Аруачозианскому побережью, он не миновал бы этих мест — ведь так? Нам следовало из Байлемуны отправиться на запад, а не на юг.

— Если только мэра не заколдовали и не заставили забыть о том, что Дантирия Самбайл проезжал здесь, — ответил Септах Мелайн. — Теперь прокуратор знает, как играть в эту игру.

Но оказалось, что в такой изощренности не было необходимости. Когда Гиялорис показал набросок портрета Мандралиски, который они возили с собой, мэр мгновенно узнал мрачное лицо дегустатора ядов.

— О, да-да, — сказал он. — Он был здесь. Путешествовал в ржавом старом экипаже и останавливался в городе, чтобы закупить провизию, — три недели назад, а может, пять, шесть… где-то так. Как можно забыть такое лицо?

— Он путешествовал один? — спросил Гиялорис.

Мэр не знал. Никто не потрудился осмотреть экипаж, который стоял у берега реки. Человек с узким лицом купил то, что ему было нужно, и продолжил свой путь. Мэр также не мог сказать, в каком направлении он уехал.

Здесь, по крайней мере, его маги пригодились.

— Мы понимали, что этот незнакомец не принесет городу удачи, — высказалась худая женщина. — Поэтому мы в течение полумили проследили путь экипажа и поставили свечи из драконьего воска через каждые сто ярдов, чтобы он никогда больше не вернулся.

— И в каком направлении он поехал?

— На юг, — без колебаний ответил невысокий человек с лоснящимся лицом. — К Арвианде.

10

— Они были рады от нас избавиться, — со смехом заметил Престимион. Королевский караван ехал по сооружению под названием мост Спурифона, изношенному, угрожающе потрескивающему деревянному настилу которому можно было дать не меньше пяти тысяч лет. Далеко внизу едва виднелась забитая илом Серная река, текущая медленно, как сонная змея, — темно-желтая линия на более светлом фоне долины, по которой она вилась. — Какими мы казались им страшными, наверное! Надеюсь, они не просто сочинили первое, что пришло в голову, чтобы мы побыстрее убрались из города.

— Чтобы лгать короналю, требуется мужество, — сказал Абригант. — Найдется ли во всем этом городе хоть крупица мужества?

— Они сказали правду, — вмешался Мондиганд-Климд. — Я заметил следы их магических свечей вдоль нашего пути. Смотрите: вон там и там. Сгорели до конца, но огарки сохранились. Мы едем правильно. , — Эти кетеронцы — безобидные, робкие люди, которые оказались замешанными в слишком сложные для них дела, и мы их сильно напугали, — сказал Престимион. — Нам следует что-нибудь для них сделать. — Он взглянул на Септаха Мелайна. — Запиши для памяти.

Хотя бы построим им новый мост. А этот пора отправить в музей.

— Строительством мостов ведает понтифекс, — проворчал Септах Мелайн. — Это и означает его титул: строитель мостов. Древнее слово, ему многие миллионы лет.

— Нет ничего столь древнего в мире, — возразил Абригант. — Даже звезд.

— Ну, тогда тысячи лет.

— Успокойтесь, вы оба, — резко прервал их Престимион. — Известите соответствующий департамент: новый мост для Кетерона, и покончим с этим, больше никаких споров. — Какая польза быть короналем, подумал он, если даже своим ближайшим соратникам приходится дважды повторять приказ, чтобы он был выполнен?

К югу от реки преобладающий желтый цвет местности вскоре начал исчезать по той же схеме, по которой появлялся к северу от города. Полосы темной почвы становились все более частыми, пока не стали преобладающими. Путешественники испытали некоторое облегчение. Такой странно яркий цвет, через некоторое время оглушал и умерщвлял мозг самой своей интенсивностью, а монотонность серного пейзажа начинала действовать угнетающе.

В ту ночь они разбили лагерь у подножья горной гряды средних размеров, которая лежала перед ними.

Во сне Престимион получил послание от Хозяйки Острова.