Лорд Престимион

- Потрясающе. Совершенно потрясающе! - Престимион поднял головку и стал ее рассматривать. Ее вид заставил его содрогнуться. Сходство было очень большим: миниатюрный, кричащий лорд Престимион, не больше подушечки большого пальца. - Полагаю, где-то в этой куче есть Септах Мелайн, и Гиялорис, и, может быть, леди Вараиль, а? А этот су-сухирис изображает тебя, Мондиганд-Климд? Они думают, что наши лица будут более могущественными защитниками от безумия, чем лица обычных людей?

- Разумное предположение, ваша светлость.

- Возможно. - Септах Мелайн тоже тут был. Они передали его лицо очень точно, вплоть до беззаботной улыбки - даже на фоне вопля безумца - и смелых, сверкающих, голубых глаз. Однако он не увидел Вараиль, и был этому очень рад. Престимион отодвинул от себя груду амулетов. - Как я ненавидел все это дурацкое легковерие, Мондиганд-Климд! Эту жалкую веру в силу колдовства, в талисманы и образы, в заклинания и порошки, в экзорсизмы, абракадабру, вызов духов и демонов, в пользу рохилий, амматепилов, вералистий и тому подобного. Что за пустая трата времени, денег и надежд! Я видел, как лорда Конфалюма полностью поглотили эти причуды, он был так одурманен шепотом магов, что, когда грянул настоящий кризис, он совершенно не мог с ним справиться... - Он замолчал, ему не хотелось говорить о мятеже Корсибара даже с Мондиганд-Климдом. - Я знаю не хуже тебя, что иногда магия срабатывает, Мондиганд-Климд. Но большая часть того, что выдают за магию, не что иное, как идиотизм. Я надеялся, что волна суеверий начнет спадать во время моего правления. А вместо этого - новый всплеск этой ерунды как раз тогда... - Он снова замолчал. - Извини, Мондиганд-Климд. Я знаю, что ты из верующих. Я тебя оскорбил.

- Ничуть, милорд. Но я верующий не больше, чем вы сами. Я живу не верой, а практическим опытом. Есть очевидные истины и есть фальшивые. То, что я практикую, - это истинная магия, одна из форм науки. Я также презираю фальшивых магов, как и вы, вот почему я вам сегодня принес эти головки.

- Думал, что я отдам приказ их запретить? Я этого не могу сделать, Мондиганд-Климд. Неразумно бороться законодательством против иррациональных верований народа.

- Это я понимаю, ваша светлость. Я только хотел привлечь ваше внимание к тому факту, что безумие вызывает второй уровень сумасшествия, что само по себе будет иметь неблагоприятные последствия для вашего царствования.

- Если бы я знал, что нужно сделать, я бы это уже делал.

- Не сомневаюсь.

- Но что? Что? Ты хочешь что-нибудь предложить?

- Пока что нет, милорд.

Престимион уловил странную интонацию в голосе Мондиганд-Климда, словно тот оставил недосказанным нечто важное. Престимион посмотрел на две головы, в четыре непроницаемых зеленых глаза. Су-сухирис был неоценимым советчиком, и даже до какой-то степени его верным другом. Но иногда случались моменты, подобные этому, когда Престимион находил речи Мондиганд-Климда непонятными, невразумительными. Если в его словах и крылся какой-то скрытый подтекст, то он не знал, какой именно.

Но затем он подумал еще об одной возможности.

Она была неприятной, но необходимой.

- Мы с тобой уже обсуждали идею Септаха Мелайна о том, что безумие вызвано стертыми воспоминаниями в масштабе всей планеты, - сказал он, - а это было сделано по моему приказу, в день победы над Корсибаром у Тегомарского гребня. Думаю, ты знаешь, что мне очень не хочется признавать его теорию.

- Да, милорд. Знаю.

- Судя по тому, как ты это сказал, ты не согласен со мной. Чего ты не договариваешь, Мондиганд-Климд?

Ты знаешь точно, что это я повинен в эпидемии безумия?

- Нет, точно я этого не знаю, милорд.

- Но считаешь это вероятным?

До сих пор говорила левая голова Мондиганд-Климда, обычно наиболее красноречивая из двух. Но на этот раз ответила вторая.

- Да, милорд. Это весьма вероятно.

Престимион на мгновение прикрыл глаза и резко втянул воздух. Это откровенное подтверждение не было для него неожиданностью. В последние недели он все больше и больше в мыслях склонялся к вероятности того, что лишь он один виноват в той новой тьме, которая начала опускаться на планету. Но его все равно глубоко задело то, что изобретательный и умный Мондиганд-Климд думает так же.

- Если это безумие вызвано магией, - медленно произнес он, - то его можно излечить лишь посредством магии. Я прав?

- Возможно, это так, милорд.

- Значит, ты хочешь мне сказать, что единственно возможный способ все исправить - это вызвать из Триггойна Хезмона Горса и его отца, а также всех остальных магов, которые принимали тогда участие в колдовстве, и заставить их снова прибегнуть к магии, чтобы восстановить в памяти каждого жителя планеты события гражданской войны?

Мондиганд-Климд колебался, что случалось с ним весьма редко.

- Я не уверен, милорд, что это поможет.