Лорд Престимион

Обычно Престимиону удавалось вспомнить причину того, почему тот или иной из них получает награду на сегодняшней церемонии, или догадаться об этом по вводной фразе Зельдора Луудвида. Если ничего конкретного не приходило ему в голову, он всегда мог, по крайней мере, сделать общее замечание, подходящее к случаю. Так, когда мэр Кинтора вышла вперед получать награду за какое-то несомненно значительное муниципальное достижение, Престимион никак не смог вспомнить, что же совершила эта добрая женщина. Но для него не составило труда с большим оживлением побеседовать с ней о знаменитом мосте Кинтора, этом выдающемся инженерном сооружении, волшебным образом переброшенном через потрясающе широкую реку Зимр: любой ребенок на Маджипуре знал о нем хоть что-нибудь. Когда к трону приблизился психоживописец из Сефарада, нарисовавший знаменитую серию полотен, изображающих приливные озера Варфанира, Престимион обнаружил, что спутал этого человека с другим психоживописцем, известным своими портретами балерин, и не знает, который знаток озер, а который - танца. Тогда он совершил краткий экскурс в чудеса самого искусства психоживописи, заговорил о том, как его привлекает этот вид искусства, где художник запечатлевает свои образы на особым образом подготовленном психочувствительном полотне. Он выразил надежду когда-нибудь самому заняться этим видом искусства, когда заботы правителя позволят ему выделить достаточно времени для овладения им. И так далее: одна небольшая, ловко составленная речь за другой, милостивая, отточенная, царственная, после чего Зельдор Луудвид награждал кандидата соответствующим знаком отличия - яркой перевязью или ,сверкающим медальоном, и мягко отсылал его обратно на место, куда тот возвращался с приятным головокружением от встречи с великим человеком.

Симбилона Кайфа представили одним из последних. В его случае, разумеется, у Престимиона не было проблем с памятью. Сначала он заговорил о важности частных банков, таких как банк Симбилона Кайфа, в стимулировании роста предпринимательства на Маджипуре, затем легко перешел к достижениям самого Симбилона Кайфа, поднявшегося из скромных заводских рабочих Сти до положения одного из влиятельнейших людей в мире финансов. Пока Престимион произносил свою речь, Симбилон Кайф не отрывал глаз от его лица, и Престимион снова спросил себя, не удалось ли этому хитрому, неприятному человеку каким-то образом связать коронованного правителя, сидящего перед ним высоко на троне, с бородатым торговцем, который явился в его дом в Сти за кредитом.

Однако Симбилон Кайф ничем не выдал такого понимания. На протяжении всей аудиенции у короналя его лицо неизменно выражало лишь благоговение и почтительность. А когда он принял из рук Зельдора Луудвида золотой венок ордена лорда Хэвилбоува и пробормотал слова благодарности, его голос звучал хрипло и взволнованно, а руки дрожали, словно он едва мог вынести ту огромную честь, которая была ему оказана.

После церемонии корональ всегда устраивал менее официальный прием в прилегающих комнатах для награжденных наиболее почетными наградами. Сейчас, как полагал Престимион, наступал момент триумфа режиссуры Септаха Мелайна. Ведь те, кто награжден орденом лорда Хэвилбоува, должны были присутствовать на этом втором приеме. Престимион неизбежно снова встретится с Симбилоном Кайфом и его дочерью при обстоятельствах, когда избежать более длительной беседы будет трудно. И даже невозможно.

Очевидно, это входило в замыслы Септаха Мелайна.

***

Престимион быстро и плавно скользил сквозь толпу в переполненном зале, на ходу кратко обмениваясь репликами с каждым из гостей. Неестественно толстые подошвы его сапог лишь немного мешали ему, хотя было странно ощущать себя таким высоким. Через некоторое время прямо по ходу своего движения он заметил нелепую шапку волос Симбилона Кайфа. Как ни странно, Вараиль не было нигде поблизости, но потом Престимион увидел ее в противоположном конце зала.

Она беседовала с Септахом Мелайном.

Банкир все еще казался подавленным всем происходящим. Он едва сумел, заикаясь, пробормотать несколько слов благодарности короналю за доброту и за сегодняшнее приглашение на прием. Через несколько мгновений он заговорил о собственных успехах, и его речь стала отрывистой и бессвязной, он тяжело дышал, и лицо его побагровело. Все это было вполне в его духе: сочетание высокого самомнения и крайней неуверенности в себе. Такое выступление банкира укрепило в Престимионе уверенность, что человек, подобный Симбилону Кайфу, вряд ли мог бы догадаться о связи между бородатым посетителем и короналем, стоящим теперь перед ним. И Вараиль явно не нарушила своего обещания и сохранила правду в тайне.

Пыхтение и заикание Симбилона Кайфа все продолжалось и продолжалось. Наконец Престимион отошел от него и двинулся вперед сквозь толпу, но прошло еще минут десять, пока он добрался до Вараиль.