Лорд Пустошей

— Да вот с полгода назад его наследник объявился, — продолжил Стоун. — То ли двоюродный дядя, то ли внучатый племянник, демон разберешь. Говорят, перебрался к нам аж из самой Сатии. И оказалось, что сэр Алберт был вполне приличным человеком по сравнению с новым владельцем его вотчины.

— Что, этот совсем законченный негодяй?

— Не то слово, Дарт, не то слово. Да что говорить, ходят слухи, будто он самолично промышлял работорговлей. А такой человек в принципе не может быть порядочным. Поначалу-то все тихо было — присматривался, видать, что у нас да как, — а потом понеслось. Что не декада — так беда. То спалит чью-нибудь деревню, то нападет на какой-нибудь замок. Или, в крайнем случае, забаву какую жуткую учинит вроде охоты с собаками на беглых крестьян. А бегут они с его земель целыми семьями.

— И что, нет на него никакой управы?

— Пока все ему сходит с рук, — ответил мой друг. — Хотя уже и в столицу на него жаловались, и на поединки вызывали. Все нипочем. Впрочем, говорят, дело сдвинулось, и сам император выразил недовольство творящимися у нас делами. Видать, дошли до него жалобы наших благородных и их родственников, оставшихся без земель.

— Без каких земель? — не понял я.

— Так этот сэр Винсент уже не один чужой удел захватил и добился, чтобы настоящие владельцы отписали земли ему. И свои захваты, очевидно, не собирается прекращать.

— Так собрались бы местные, объединили дружины и дали отпор, — высказался я. — У него же не боевая скилла.

— Нет, конечно, — кивнул Стоун. — Но воинов изрядно. С собой привел целую сотню, да прихвостней сэра Алберта порядком оставалось. К тому же у него, похоже, есть свой маг. Вот и вышло, что сила у него для нашей местности огромная. Никто ведь не держит таких дружин. Два-три десятка воинов, от силы пять десятков. Больше не прокормишь, если только не промышлять грабежом соседей.

— Да, плохо вашим сэрам придется, — констатировал я. — По одному точно не отобьются. Тут только объединяться и магов нанимать — иного выхода нет.

— Ты прав, — согласился с моим выводом Стоун. — Но, в общем-то, это не наше дело — сами разберутся. Тут другая беда…

— Какая же?

— Сэр Винсент тоже заглядывал к нам насчет твоей поимки, — начал посвящать меня в суть дела Стоун. — Плел что-то по поводу семейной чести и отмщении… Хотя какая честь у такого урода? И отправили его, несолоно хлебавши, как и прежде сэра Алберта. Дескать, пока не прояснятся обстоятельства дела — помочь ничем не можем. А он тогда сам решил заняться этим делом — объявил награду сотню золотых за твою поимку. Кирх ему вообще приказал из города убираться со своим самоуправством. Тот уехал. Расклеил по всему Тарину объявления о розыске и солидном вознаграждении за сведения о твоем местонахождении — и уехал. Листки-то мы быстро содрали, но свое дело они сделали. Так что скоро сэр Винсент будет знать о твоем приезде и обязательно примчится поквитаться за свою родню. И пусть руки у него в городе связаны, но какую-нибудь пакость он может учинить. Подлости в нем через край…

— Вот же проблемка нарисовалась, — досадливо покачал я головой. — А мне Савор позарез нужен… Ладно, подумаем еще, как поступить. — И отложил решение возникшей проблемы на потом, тем более что мы уже дошли до здания городского совета.

— Опять спите на посту? — сделал Стоун суровое замечание стоящим у входа стражникам.

— Да ты чего, десятник?! — задохнулись те от возмущения, вполне справедливо полагая, что это наглое издевательство, так как вряд ли кто-то может заснуть стоя да в полном доспехе, и в придачу болтая с приятелем.

— Того! — отрезал Стоун и указал им на растерянно озирающуюся девицу, стоящую в нескольких десятках ярдов от нас, у которой слезы на глаза наворачивались, и она даже всхлипывать начала. — Вон уже обчистили кого-то. Прямо у вас под носом!

— Так мы же на посту, — протянули стражники. — И покидать его нельзя.

— Здание городского совета у вас не сперли бы за пару мгновений, — едко подметил десятник, — а человеку помогли бы. — И пригрозил: — Вот урежут нам плату из-за таких олухов, как вы, будете тогда знать.

Стражники угрюмо переглянулись и промолчали, видимо решив не прекословить, когда их ротозейство и пренебрежение службой очевидно. Или просто учуяли идущий от нас винный дух и не стали связываться, потому как поспорить для выпившего человека — милое дело, и тогда уж точно все кому надо и не надо будут знать об их оплошности. А так оставалась надежда, что назавтра Стоун и не вспомнит о том, как их отчитывал…

Мы вошли в здание и, когда дверь за нами закрылась, переглянулись и рассмеялись. Наивные мечты стражников, надеющихся на то, что все обойдется, были просто написаны на их лицах, и невозможно было не посмеяться над ними. Уверен, Стоун, даже будучи вусмерть пьяным, не забудет о таком происшествии и стражники еще пожалеют о своем ротозействе.

Посмеиваясь, мы поднялись на второй этаж и вошли в кабинет Кирха. Судья был все таким же толстым и лысым, ни капельки не изменившись за прошедший год. Что, впрочем, неудивительно.