Лорд Системы 11 (СИ)

— Отравление? — удивлённо выдаю я.

Это ж надо только додуматься! В самой Спарте! Никогда такого не было и вот…

— Я подозреваю, что целью являлась госпожа Мэнфи, — кивает Клещ, протянув мне записку: — Это нашли на коробке.

На ней чётко и ясно обозначалось, кому предназначались отравленные печеньки.

— Занятно, — хмурю я брови, покрутив записку в руке. После чего поворачиваюсь к Сквидварду, который также присутствует в кабинете: — Что с пострадавшей?

— У неё серьёзное отравление, но, к счастью, быстро удалось провести диагностику. Мы очистили ей желудок, как смогли, и вывели яд, — докладывает начальник госпиталя. — Слава Системе, что она не съела целое печенье, а только откусила небольшой кусочек. В противном случае, пациентка бы просто не дожила до прихода помощи.

— Так понимаю, яд находился в самом тесте? — уточняю я.

Если это так, то подозрения могли пасть и на Москву, как поставщика муки в нашу фракцию…

— В их начинке. Какие-то фрукты, опознать мы которые пока не можем. Но они крайне токсичны. А в засушенном состоянии и вовсе смертельны, — признается Сквидвард.

— Мы проводим опросы работников судебной службы, — берёт слово Клещ. — Видел ли кто личность доставщика и как вообще оказалась коробка в кабинете Госпожи Мэнфи. Но пока результатов никаких. Служба работает первый день, а потому в этом хаосе толком и не понять, кто ходит свой, а кто — чужой.

— И всё же странно, — вздыхаю я. — Кому потребовалось устранить Мэнфи? В Спарте? Я могу понять мотивы того же Стервятника или прочих Лордов и Леди, но кому она не угодила в городе?

— Быть может, шпионы? — предполагает Клещ. — С Госпожой Мэнфи прибыли и игроки из Вавилона. Даже до сих пор прибывают. Среди них могут находиться и её недоброжелатели.

— Затеряться на самом свету… — хмыкаю я. — Вполне вероятно. Этого нельзя исключать.

В этот же момент в кабинет входит Третий, держа в руках мёртвого ворона в одной руке и небольшую записку в другой.

Это ещё что за представление? С каких это пор мы воюем с птицами?

— Эту пташку выцелили наши солдаты над крепостной стеной, — заявляет парень и передаёт мне записку.

Мёртвый ворон же оказывается на краю стола.

Схватив послания, я тут же вчитываюсь в написанные строчки, после чего передаю бумагу Клещу.

Когда всё присутствующие ознакомились с содержанием, я беру слово:

— Значит, Стервятник пошёл на столь радикальные меры. Это, впрочем, неудивительно. Неприятным сюрпризом оказывается то, что подданным Мэнфи за редким исключением нельзя доверять, — стучу я костяшками по лакированной древесине. — Особенно теперь. Среди беженцев немало простых игроков, которые будут не прочь рискнуть всем, ради столь астрономической суммы.

— Мы также поймали игрока, которому и предназначалось это послание. Только солдаты сбили ворона, как он дал дёру, что и привлекло к нему ненужное внимание. Солдаты повязали его, а он и не сопротивлялся, — дополняет Третий.

— Что-то узнали от него? — наклоняюсь я чуть вперёд.

— Ничего нового, — качает головой мужчина. — Наёмник, но мелкий. Выполнял пару поручений как для Канцелярии, так и Лорда Меджнуна в своё время. Потом стал торговцем. Стоит предположить, что Стервятник разослал Воронов вообще всем, кому только можно. Даже несмотря на то, сколь незначительным бы не оказался игрок.

Понятно, рассчитывает на удачу и на массовый эффект.

— Даже страшно подумать, сколько Е-баллов у него ушло на это дело, — вздыхает Клещ.

— А ему-то что? — отмахиваюсь я. — Если Мэнфи заберёт у него Вавилон, то у Стервятника не будет нечего. А так… у него появляется хоть какой-то шанс устранить её до прямого столкновения. Выбор между злом малым и злом большим, так сказать.

После чего я вскакиваю со своего места.

— Но медлить больше нельзя, — заключаю я. — Мэнфи могут ожидать ещё ловушки, а потому немедленно собрать гвардию, мы отправляемся к её особняку!

* * *

Жизнь змеи подколодной неказиста и полна трудностей.

Нужно уметь подбирать место, где можно погреться под лучами солнца. Или выгадывать момент для атаки.

Один укус — одна смерть.

Змея это знала, она в это верила, ведь так ей говорили её звериные инстинкты.

Как для человека дышать, так и для гадюки — убивать свою жертву, впрыскивания яд. Столь же привычно и нормально.

Но вот в какой-то из чудесных дней ее взяли и запихали в эту чёртову темницу.

Темно, сухо и тесно.

Беспредел какой-то!

Змеюка и так по жизни не была добродушной, а теперь и вовсе готова была атаковать первого встречного.

Только бы выбраться из этой гадкой темницы!

И вот, змея ощутила, как её темница пришла в движение. Кто-то поднял её и перенёс в новое место.

Снаружи слышались приглушённые голоса её похитителей. Только бы сунули свои ручища внутрь… Она бы поделилась всём своим ядом, что у неё был!

Но никто открывать темницу не стал. Змея ощутила, как её поставили снова на твёрдую поверхность, после чего послышались отдалённые шаги и голоса.

Снова наступил краткий миг покоя.

Который столь же бесцеремонно оказался нарушен. Темницу встряхнули, покрутили, змея зашипела что есть сил, ударившись головой о стенки то слева, то справа, то снизу.

Голос снаружи затих…