Лорды гор. Огненная кровь

– С кем они так активно переписываются, Эльдер?

– О, это коллективное творчество. Наше поэтическое приветствие вам.

– Мне? Почему же я ни слова не понимаю?

– Ваше сердце омрачено тревогой, она как паутина опутала врученные вам ключи, мой опечаленный сир. Стряхните ее и возьмите послание.

Первое, что передает зримая речь, – эмоции снежных магов, их поддержку и заботу друг о друге. Или, как не забыл предупредить меня Эльдер, сокрушающий враждебный удар, если тебе послан вызов. Речь – это первая схватка северян. Или первый поцелуй. Именно потому я старалась не читать ежеутренние послания северного принца Игинира. Так, просматривала мельком. Сразу видно, что лезет с поцелуями в самую душу, хитрец.

Я отогнала мучившие меня мысли и попыталась потянуться душой в небеса. В тот же миг почувствовала отклик – словно радужная вязь опрокинулась с неба прямо в сердце, наполнив его ощущением любви и счастья.

Потом кружево рассыпалось на отдельные нити и искры слов, вспыхнувшие в сознании, и я поневоле улыбнулась: по части поэзии ласхи вполне могли соперничать с божественными айрами. Если отбросить эпитеты и метафоры, суть их послания можно свести к двум скудным словам: рады видеть. Но это была неподдельная радость.

Заодно маги сообщали, что меня ждет некий сюрприз и что вейриэны уже вернулись во дворец и весьма озабочены разгромом в королевских покоях. Представляю, в каком гневе сейчас Таррэ. А нечего покидать свой пост, раз уж сам на него напросился!

Эльдер, сделав пару кругов над верхушками деревьев, чтобы я оценила окопавшиеся в сугробах силы северных магов, опустился посреди большой поляны в глубине леса. Между стволов лежал снег, еловые ветви серебрились инеем. Спрыгнув на хрустнувший под ногами наст, я прошла к стоявшим полукругом командирам. Снег хрустел сахарной корочкой только под моими сапогами: ласхи шагнули навстречу и опустились на колено абсолютно беззвучно. И так же бесшумно поднялись по моему приказу.

Не все лица (или морды, похожие на драконьи) были мне знакомы, но командиров трудно перепутать с подчиненными: их облик был почти человеческим, отличаясь разве что неземной красотой тонких лиц, расписанных морозными узорами.

Всегда восхищалась северянами. Была в них какая-то дивная чистота и радость бытия, игравшая радужными искрами при каждом движении. Хотя, если послушать крон-принца Игинира, в императорском дворце – настоящее логово хищников.

Вот и эти красавцы, присягнувшие мне после смерти наставника Рагара… Что ждать от них? Я приняла их служение, но смогу ли доверять им, если уже не могу доверять никому? Они были преданы только своему господину, высшему белому вейриэну, и вместе с ним служили Белым горам. А я уже знаю, что белые воины – не друзья мне. Временные союзники. Будущие смертельные враги.

– Ваше величество, можем мы узнать, что случилось с вами и чем же так озабочен Таррэ? – бросив короткий взгляд на Эльдера, поклонился мне военачальник снежных магов Тамий. Его лицо рассекал шрам, как трещина на ледяном торосе – эту рану он получил в стычке с Азархартом и рисковал остаться без глаза, но за месяц глаз восстановился, а вот потерянная тогда же рука – нет.

– Об этом чуть позже, если будет время. И о каком сюрпризе ты говорил, Тамий? У меня сегодня выдалась ночь сюрпризов, я их уже опасаюсь.

Еще три дня назад у меня просили дозволения вернуться в Гардарунт десяток ласхов Рагара, спрятанные Рамасхой и лечившиеся тайно у северных магов от увечий после той битвы. Их присягу и ключи к шифрам я хотела принять вне вейриэнских глаз.

– О, нашего сюрприза можно не опасаться. Вы его давно ждали. Командир Сиарей снова с нами, сир, – улыбнулся он здоровой половиной лица. – Прибыл вчера вечером, когда вы ушли в убежище, потому мы не смогли вовремя сообщить вам.

Я всмотрелась в строй ласхов в поисках знакомого лица.

Стоявший тут же в группе, на диво неприметный северянин опустился на колено со словами:

– Мой великолепный король, я готов служить всем сердцем, верой и правдой.

Сердце сжалось от жалости. Я его не узнала! От волшебного Сиарея, которым я восторгалась в детстве, остался неизменным только рокочущий голос. Северный маг стал тусклым, как испачканная пеплом льдинка. Причем пепел осел где-то внутри. Рамасха говорил, что Сиарей был едва жив, когда его нашли после битвы с князьями Азархарта. Если бы не помощь болотных ведьм, то его не спасли бы.

– Принимаю твою службу, Сиарей. Как ты вовремя!

– Позвольте вручить еще письмо от Рамасхи и подарок, – и он передал самый обычный свиток, перевязанный сине-серебряной лентой – титульные цвета принца Севера Игинира – и таких же тонов опечатанную шкатулку, продолговатую, в каких обычно дарят дамам колье.

Я сунула ее в карман, быстренько просмотрела письмо. Принц сообщал, что с моей сестрой, все еще невестой императора Виолеттой, все замечательно, и свадьба состоится сразу после окончания траура по усопшему величеству Роберту Сильному, через неделю.