Лоредана

Лоредана выходит в нижний город тайно, и ее охраняют. Она ведет очень простую жизнь, и я не могу удержаться от смеха всякий раз, когда думаю, как хорошо она играет свою роль. Она даже изменила походку. Я думаю, ей немного нравится выдавать себя за простую приезжую. Но не стоит мне так шутливо писать об этом. Мы живем в опасности. Ей приходится быть образцом благоразумия и скрытности. Так как ее дом находится на окраине и получает долю солнечного света, она выходит только в часы досуга или в дождь — естественно, всегда под вуалью. Она одевается скромно, чтобы не привлекать внимания, и поскольку в нижнем городе много вдов, в случае нужды она легко сможет затеряться среди них.

Вот пока и все, что я могу сообщить вам, отец Клеменс. Чтобы узнать больше, вам придется приехать ко мне в Венецию. Но тогда мы должны заключить сделку, что и я узнаю все о вас.

Я смиренно поручаю себя Христу и вашей доброте. Венеция, 19 апреля, 1534. Сестра Полиссена Джустиниани.

Писано в монастыре Сан-Дзаккария.

Составлено Бенедиктом Лореданом, Ordinis Preadicatorum [13], в годы 1697–1699.

От автора

История и вымысел

Слова Леонардо да Винчи о двухъярусном городе отражают мечту Высокого Возрождения об утопическом мире для знати. Другие мыслители высказывали схожие идеи. Например, гуманист XV века Л. Б. Альберти, представляя себе идеальный город, писал о внутреннем круге для благородных и внешнем — для простолюдинов, и оба должны были быть обнесены стеной и закрыты друг для друга.

Хотя «Лоредана» является фантазией на историческую тему, описание нравов, картин, звуков, мест и положения женщин призвано воспроизвести повседневную жизнь Венеции и Флоренции в начале шестнадцатого века. Венецианский Совет Десяти был основан в 1310 году и вскоре начал действовать с такой таинственностью, что его члены вполне могли бы носить маски.

Хочу лишь добавить, что «документальность» фрагментов романа обманчива. Увлеченный работой в итальянских архивах, я пытался придать каждой его главе аромат и звучание подлинности. Но те читатели, которые станут искать вольности в моем обращении с историей, боюсь, потратят время напрасно. Только историки, изучающие эту страну и эпоху, способны их увидеть, да и у них некоторые фрагменты могут вызвать удивление.