Лось 2

— Три дня назад я был самым ярым противником вашего возвращения! — от прозвучавшей новости мне даже удалось снова оторвать неподъемную голову от подушки, — Но вдруг я увидел, как вам отдала честь Маркова. Вряд ли вы заметили тот эпизод, вы в тот момент были чем-то заняты, но я заинтересовался. Тогда я еще не знал, что вы — это вы, зато хорошо знаю… знал Маркову. Не буду скрывать, за подготовкой к окну, я и думать забыл о случайно замеченном непростительно молодо выглядевшем капитане, но позже стал свидетелем, как вы поднимаетесь в наблюдательный пункт. И с каким уважением вас туда пропускает офицер оцепления. А ваша фамилия заставила задуматься. И тогда я решил — да, именно тогда, а не когда вы меня спасли! — что дам себе шанс пересмотреть мнение.

Удивленно растянулся обратно на тощем комковатом больничном матраце, пропахшем лекарствами.

— Мне понравилось, как вы себя вели, даже поняв, кто перед вами. Понравилось, как тянулись к знаниям. Мне даже, как вы за свою женщину переживали, понравилось! Пусть я и недолюбливаю Ногайских стерв, как, впрочем и любых других клановых, но вам удалось за короткое время завоевать мою симпатию. Я не стану вам помогать, на моё покровительство не рассчитывайте и набивайте свои шишки сами! Мне по-прежнему не нравится ваше происхождение и ваши шашни с кланами! — "к какому херу тогда был весь этот пафосный спич?" — Но я перестану противодействовать. А это, поверьте, очень и очень много! За сим прощаюсь! — один из костылей не выдержал и все-таки навернулся на пол с грохотом, от которого мы оба вздрогнули. На шум в палату тотчас же ворвалась рослая воительница с пистолетом наперевес. Застав вполне мирную картину, женщина бросилась поднимать костыль и помогать императору подняться.

— Надеюсь, к следующей нашей встрече вам удастся снова меня удивить, — обернулся он, уже удаляясь.

— Хм… спасибо?‥ — неуверенно пробормотал, провожая взглядом стучащую подпорками фигуру к двери.

Обдумать стоило много, но почти сразу меня сморил сон — давало о себе знать истощение.

— А к Ведьме муж приехал! Такой симпатичный! — внезапно проскочило среди льющегося непрерываемым потоком щебета обхаживающей меня медсестрички, — Он так за ней ухаживает! И за дочкой! Мы так все за них переживаем!

— К Ведьме? Она жива?!

— К Ведьме! Ее и Белку, говорят, какой-то офицер прямо от окна

на руках вынес! И еще он с всадником бился, представляете? Несколько минут Ведьмиными саблями махал, пока подмога не пришла! Вот бы на это хоть краем глазика посмотреть!

Представил, на фантазию никогда не жаловался: тяну я, значит, на себе сразу два женских тела. Как? — если каждая всадница и без брони около сотни весила, а уж в ней-то и подавно! — опустим. Теоретически возможно. Но чтобы еще при этом от Войны отмахиваться? Саблями. Двумя. А чем я тогда женщин держал?! Вариант, сразу же пришедший на ум, пришлось забраковать. Хотя бы потому, что он у меня один, а женщин по рассказу милой Анечки — две.

— Сильно ей досталось?

Анюта, воровато стрельнув глазами вокруг, понизила голос:

— Сильно! Если бы не тот капитан, могли бы не спасти! И то, наверное, несколько месяцев придется восстанавливаться! А Ведьме так вообще ампутация грозит!

— Подожди, не части! Я запутался. Ты сейчас о ком?

— У Белки кроме нескольких ран тазовые кости сломаны — пока срастутся, пока форму восстановит! А у Ведьмы несколько плохих ранений, чудо, что держится! Другой бы давно руку оттяпали, но это же Ведьма! — восхищенно, почти благоговейно шепнула болтушка, — Сейчас решают вопрос перевода в город.

— А мы где?

— Тю! Да разве ж Ржев город? Вот в Москве…

Привычно отключился от щебета — успел выработать привычку всего за день. До отбытия князя наше крыло обслуживали другие люди, как теперь подозреваю — привезенные его венценосной супругой. А с их отъездом на места вернулись обычные сотрудники госпиталя, разрывающиеся сейчас на части от наплыва постояльцев — травмы и ранения разной степени тяжести получили на окне многие. Уход за мной Анечка воспринимала за отдых — всего один пациент в палате! Ну, еще не исключаю, что замуж хотела выйти. Истории про вспыхнувшие чувства между больными и медперсоналом не на пустом месте рождаются — я даже пару киношек с такими сюжетами здесь видел. Чего далеко ходить — Макс Юлю впервые как раз в больничке встретил, хотя ухаживать за ней гораздо позже стал и поначалу с корыстными намерениями.

— Ее завтра перевезут! — опять вырвало меня из состояния транса.

— Кого?

— Ведьму! Муж ее добился, чтобы специальный самолет выделили! Господи, вот это любовь!

Несмотря ни на что, иррационально обиделся. Вернулся муж — любовника в сторонку? Пришлось самому себе признать, что Арина за полтора месяца стала мне далеко не безразличной, и какие-то чувства я к ней испытывал. Иначе не бросился бы вытаскивать ее тело, поддавшись сумбурному порыву. И мысль, что теперь это тело будет целовать и любить кто-то еще…

Нахуй!

"Живая Арина" в любом случае звучит лучше, чем "мертвая"!