Лошадь над городом

В начале XIX века (не позднее 1836 года) на гастроли в Северную Америку приехал из Европы некто Мельцель. Он демонстрировал шахматный автомат — механическую куклу в виде сидящего за столиком человека, способного передвигать фигуры. Эдгар По в статье пробовал объяснить широкой публике, что игра без вмешательства человека невозможна (По учился в военно-морском училище и был знаком с математикой). Окончательно обман был разоблачен во время пожара, когда механический шахматист, заслышав крики «горим!», стал дергать головой и руками, а затем из коробчатого столика, за которым он сидел, вывалился сморщенный крошечный человечек. Любители сенсации усматривают в положениях статьи По намеки на теорию игр, которая появилась полстолетием (столетием?) позже.

О возможностях машин состязаться с человеком спорили очень давно. Последняя вспышка интереса к ним возникла в 50-х годах (книга «Сигнал»). Почему-то я пропустил ее, что, впрочем, неудивительно, я был увлечен тогда идеей всеобщей истории искусств.

Яркий луч света заливал для меня груды пыльных картин, скульптур, рукописей со стихами и романами — все, что люди веками стаскивали в кладовую муз. Гюго и Лермонтов, Моцарт, Пушкин и Брюллов. Мазки Ренуара и звуки Дебюсси. Стремительный взлет готических соборов и взволнованная речь персонажей «Разбойников». Хлебников, Татлин и Шёнберг. Целый вечер я ходил взволнованный по улицам. В громадах домов таились музыка Скрябина и чеканные блоковские строки.

Умная и образованная Клеопатра была любовницей Юлия Цезаря.

Цезарь впервые увидел Клеопатру в момент, когда раб, принесший в подарок ему ковер, кончил разматывать его, и на полу у ног сурового римлянина очутилась прелестная смуглая девочка. Наполеон встретился с Александром на плоту посреди Вислы, дрожащий оранжевый свет факелов отражался в воде и освещал гирлянды цветов, которыми был украшен плот. И, наконец, жестокий завоеватель Пиззаро для того, чтобы увидеть царя инков Атагуальпу, поднялся в Анды и при встрече прижал к груди человека, с которого он вскоре прикажет содрать живьем кожу.

Встреча начальника посошанской милиции Пухова с директором музея Матушкиным произошла в городском сквере.

Июньское солнце заливало улицу ласковым рассеянным светом, прозрачные облака, закрывшие на время солнце, стояли неподвижно, на дорожках голуби по-собачьи вырывали друг у друга корки. Павел Илларионович и Степан Петрович крепко пожали друг другу руки и уселись рядышком на скамью.

Странное дело, обычно людям нужно несколько дней, даже месяцев для того, чтобы понять друг друга; эти двое почувствовали доверие с первого взгляда.

Рассказав о письме, о таинственном пассажире, прибывшем на посошанский вокзал, и о его бегстве из номера гостиницы, Павел Илларионович закончил:

— Вот такое дело. И вот почему я вас беспокою. Как думаете, что в ваших коллекциях могло бы привлечь такого изощренного, опасного преступника?

— Изощренного и опасного, — охотно откликнулся Степан. — Смотря кто что ищет. Сейчас в мире вспышка интереса к старине. Может статься, мы сами не знаем ценности того, что храним. Ведь у нас есть предметы, найденные в раскопанных курганах. Золотые и серебряные вещи из них отправлены в центр, но бронза... И она порой бесценна. Еще в запасниках есть старые рукописи из бывших помещичьих усадеб. И их мы до сих пор не считали особой редкостью, но сейчас — кто может поручиться?.. Есть картины... — Тут он сделал паузу, которая не укрылась от внимания начальника милиции. — Нет, шедевров мы не имеем.

Выслушав ответ директора, Пухов ласково кивнул.

— Другими словами, можно предполагать неожиданную ценность, — сказал он. — Неожиданную для вас, для меня, но не для похитителя. А что, если подумать: как будет действовать он?

— Очень просто, прежде всего ему надо прийти в музей, смешаться с толпой посетителей, походить, запомнить расположение комнат, найти тот предмет, который его интересует. А потом... Честно говоря, никогда не задумывался над тем, как украсть что-нибудь из музея. Наверное, это не так сложно. Хотя, конечно, мы следим, и есть дневные сторожа.

— Ну что же, все логично, красть он, скорее всего, будет ночью, это тоже ясно. Наблюдение надо будет установить немедленно, а арестовывать его будем в момент кражи, с похищенным предметом в руках. И, кроме того, я в некотором роде заинтересован... — начальник милиции видимым образом смутился, чем немало удивил Степана. — Хотелось бы проверить одну идею. Так, пустяк, изобретение любительского характера. Я говорю о приборе...