Лотерея для неудачников

А вдруг это какая-нибудь афера? Вдруг это какой-нибудь маньяк-извращенец? – трепетала под дверью Валечка. Что, если на это объявление он уже кучу жертв заманил?

В конце концов «что, если» попросту переросли в любопытство. Валечка подумала, что упускать шанс поработать на известного автора все же обидно. Палец дрогнул и надавил на кнопку звонка. За дверью послышались шуршащие шаги.

Дверь ей открыл моложавый мужчина средних лет с красивыми глазами цвета скорлупы созревшего ореха и ресницами густыми, длинными, как у девушки. Оглядев его с ног до головы – чем в это же время занимался и он, – Валечка пришла к выводу, что ее потенциальный работодатель выглядит более чем специфично. Бледная кожа, орлиный профиль, длинные волосы, перехваченные сзади чем-то вроде резинки или ленточки, черная вельветовая рубашка, черные джинсы… В общем, Валечка подумала, что «автор известных книг в области познания души» выглядит очень даже «готичненько». И она не слишком бы удивилась, окажись этот тип автором какой-нибудь вариации на тему «Сатанинская Библия».

– Здравствуйте, вы по объявлению? – как-то очень уж отстраненно поинтересовался он.

Впрочем, как еще следовало интересоваться человеку, гуляющему по полуночному кладбищу и посвящающему гимны властителю Тьмы?

– Д-да… – испуганно пробормотала Валечка, чувствуя, как волосы встают дыбом даже в тех местах, где их попросту быть не может…

– Тогда заходите.

И Валечка зашла. Гот этот мужчина или нет, но квартира его представляла собой настоящий склад. Склад недоеденных пицц, пустых коробок из-под пицц, засохших горбушек, усопших – едва ли от плохого питания – тараканов, смятых газет и заляпанных чем-то красным (Валечка надеялась, что кетчупом) полиэтиленовых пакетов, доверху наполненных мусором.

Первым делом автор готических романов почему-то привел ее на кухню, где на столе совсем уж не готичненько красовалась галерея из початых и недопитых бутылок.

«Может, он любит выдохшееся пиво? – предположила Валечка. – Или оно ему нужно для каких-нибудь ритуалов? Интересно, он хотя бы извинится за свой бардак? Или это его рабочая обстановка?»

– Присаживайтесь, – предложил ей странный работодатель. – Хотите чаю?

Чаю Валечка не хотела, равно как и всего, что имело отношение к этой подозрительной кухне.

– Спасибо, что-то не хочется, – покачала она головой.

– А я, пожалуй, выпью, – улыбнулся мужчина и снял с подставки чайник, из-под которого в панике выскочило несколько тараканов.

Валечка, слава богу, тараканов не боялась, но и симпатии к ним не испытывала. Когда она перевела глаза с подставки на мужчину, то поняла, что он наблюдал за ее реакцией.

– Очень хорошо, – кивнул он.

– Что – хорошо? – переспросила Валечка. Этот надменный тон взбесил ее гораздо больше, чем тараканы и грязная квартира.

– Хорошо, что вы не боитесь тараканов.

– Вообще-то я их не люблю, – раздраженно буркнула Валечка.

Если бы она приехала на обыкновенное собеседование в какой-нибудь чистенький офис, наверняка дрожала бы и трепетала. Но эта расхлябанная обстановка и этот тон, которым с ней разговаривал писатель, почему-то заставили ее почувствовать себя куда более уверенной, чем она была, стоя за порогом. У Валечки возникло ощущение, что этот «готичненький» тип пытается играть с ней в кошки-мышки. Еще бы! Молоденькая девушка, оказавшаяся в квартире незнакомого мужчины, наверняка должна трепетать и бояться сказать лишнее слово.

Не на ту напал! – вспылила про себя Валечка. И тут же ошалела от собственной смелости.

– Не любить и не бояться, видите ли, не синонимы, – многозначительно улыбнулся писатель.

«Тоже мне, умник!» – возмущенно подумала Валечка.

– В любом случае оба эти чувства – негативные, – возразила она.

– Да, но только в разной степени, – последовал ответ, предполагающий продолжение дискуссии, в которую Валечке меньше всего хотелось вступать.

– Давайте не будем разводить демагогию, – предложила она. – Лучше поговорим о деле. У меня уже не первое собеседование. И не последнее на сегодняшний день.

– А вам палец в рот не клади, – рассмеялся писатель. – Когда я увидел вас на пороге, был уверен, что вы испугались. А теперь, как я погляжу, все в порядке?

– Я совершенно не испугалась, – возразила Валечка, наблюдая за его худыми, интеллигентно бледными руками, переливающими воду из электрического чайника в заварочный. – Я просто удивилась, как можно жить в таком… в такой…

– Не стесняйтесь. Вы хотели сказать – в бардаке, в помойке, в хаосе? Прекрасно, знаете ли. Вы, видно, никогда не сталкивались с творческими натурами…

– Куда мне…

– А для них все внешнее, материальное – всего лишь жалкая оболочка, за которой скрывается нечто истинное, глубокое, исполненное смысла…

– Ну да, извините. Я натура совершенно не творческая, так что, боюсь, мне вас не понять. Кстати, меня зовут Валентина. Или имена для вас тоже не имеют значения?

Писатель явно развеселился. Улыбка, полувысокомерная-полувосторженная – Валечка сама не понимала, как в одной улыбке могут сочетаться столь несопоставимые чувства, – не сходила с его лица.