Ловец

Едва завидев всадников, бандиты бросились врассыпную. Но куда там! Конники догоняли и, сладострастно хекая, рубили их шашками. Поняв, что не уйти, с десяток бандитов сбились в кучу за стенами полуразрушенного старого дома и отстреливались до конца. Я лежал в канаве и пока не высовывался, боясь попасть под раздачу. Правда, одиночество мое вскоре скрасил один из бандитов, разрубленной тушкой свалившийся мне на голову.

Когда я, скинув с себя груз, приподнялся из канавы, все уже было кончено. Около трех десятков порубленных, пострелянных хунхузов валялось на земле. Досталось и кавалеристам: не менее трети эскадрона успели уничтожить бандиты. Теперь можно было позаботиться и о себе. Я поменял залитую кровью рубашку на относительно чистую гимнастерку, снятую с одного из убитых кавалеристов. Мародерство, конечно, но покойнику уже все равно, а мне появляться в городе в неприличном виде было как-то не с руки. Пока мы тут немножко воевали, бойцы, сидевшие в засаде у пирса, успели захватить в плен двух раненых.

Весь бой длился не более получаса, но пока допрашивали плененных хунхузов, пока собрали своих убитых и раненых – совсем стемнело, поэтому о налете на «Золотой лотос» нечего было и мечтать. Днем еще можно было попробовать достать старика, как оказалось – отца Ма Хуна.

Со слов экстренно допрошенных пленников именно он был мыслительным центром банды, а сам Ма Хун лишь энергичным исполнителем его воли. Но операция еще не была завершена – предателем, сливающим информацию хунхузам, оказался Иван Дунин, или Ван Дунь – оперативный сотрудник местного ОГПУ.

Сегодня он как раз дежурил в «конторе» и даже не в свою очередь. Видимо, решил держать руку на пульсе событий. Следовало, как можно скорее перехватить Ваню и вдуть ему по самые бакенбарды прямо на месте.

Скачка по темным улицам – полное безумие, но Буренко, оказывается, приехал сюда в автомобиле. Пофыркивающий старенький «форд-Т», выехав из ворот усадебки, принял четверых пассажиров (в том числе и нас с Митькой) и понесся по кривым улочкам города, освещая дорогу неярким светом круглых фар. Славная машинка, только водитель ей достался никудышный. На ухабах, даже и поворотах, он даже не притормаживал, так что нас мотало по салону, как горох в погремушке. А у одного из кабаков на Морской улице нам пришлось притормозить – вылетая из-за поворота, машина на полной скорости сбила какого-то пьяницу. Мы и сами чуть не вылетели из салона. Митька, на секунду выскочив наружу, перевернул бедолагу, пощупал пульс на шее.

– Готов, – объявил он.

– Брось ты эту падаль! Садись быстрее, уйдет, уйдет паскудина! – заорал на него Буренко, и мы помчались дальше.

Ближе к центру города улицы были освещены огнем фонарей, но и движение было более оживленным. Несмотря на это, наш шофер мчался, распугивая прохожих и конные экипажи так, что всего за несколько минут доставил нас до здания конторы на Алеутской. Топоча сапогами по мрамору ступенек, мы ворвались в вестибюль.

– Что случилось, товарищи?! – спросил дежурный восточной наружности, приподнимаясь со стула вахтенной каморки.

«Вот он, красавчик, с ложной тревогой на лице стоит в окружении двух охламонов».

– Маньчжурский волк тебе товарищ! – заорал Буренко. – Хватайте его, хлопцы!

Сказать легко, а вот поймать мужичка не удалось. Больно уж ловкий тип оказался! Нас разделяли пять шагов и высокая стойка, и пока я в прыжке пытался достать эту тварь, китаец успел вырубить одного из охранников и заслониться другим. А в следующую долю секунды, когда уклонялся от падающего на меня охранника, я заметил наган в руке китайца. Мой-то был у меня в руках давно, и мы выстрелили почти одновременно. Он промахнулся, а я не очень. Точнее, очень не очень. Короче, голову ему прострелил. Надо же, горе какое!..

Глава 4

Константин Рукавишников. Командир ударной группы

С делами управились за полночь. Сначала обыскали труп предателя и ничего полезного не нашли. Потом определили на постой в подвал здания Ма Хуна, к допросу которого Буренко собирался приступить завтра. Вышло так, что ночевать нам оказалось негде. Да и сам старший оперуполномоченный не спешил на свою холостяцкую квартиру. Поэтому расположились прямо в кабинете. Еда была – Буренко отоварился в распределителе и теперь щедро делился собственным пайком с нами. Красная икра, балык нельмы, молодая редиска, копченая колбаса, коврига хлеба и, конечно, сало, и казенная водка появились на столешнице. Под чутким руководством нашего начальника мы с Митькой в четыре руки быстро собрали стол.

– Ну, выпьем, чтобы дома не журились! – произнес начальник и лихо опрокинул стопку в широкий рот.

– Дали бы мне волю, я бы этих китаезов в бараний рог скрутил! – заявлял через полчаса захмелевший Буренко.

– А в чем проблема? Батальон пехоты и – айда на штурм Миллионки! – заявил более его опьяневший Дима.