Ловец человеков

Идеологически обосновать одновременное существование положительной и отрицательной шкалы в современных теологических реалиях – как два пальца об асфальт. Летоисчисление у нас от Рождества Христова также имеет положительную и отрицательную шкалы. Сиречь такой принцип уже апробирован матерью нашей католической церковью… И кто тянет на нас, тот еретик!

Вот так вот: мы-то дураки, а вы-то – нет?

А там и Ленкиному отцу подкину идейку анероид скомстролить. Простая же до гениальности конструкция. И будут все моряки поминать добрым словом «барометр Тиссо». Золотая жила, если удастся еще и механизировать как-то этот процесс. Вот уже и первая секретная вундервафля наваррского флота образовалась. Самосевкой до барометра тут еще сто лет не допрут. Прости, Паскаль, но мне это нужно прямо здесь и сейчас.

Откуда я все это знаю? Так в моей юности не было компьютеров, зато были журнал «Юный техник» и книжка «Внеклассные занятия по труду с младшими школьниками». Так-то вот. Это вам не поколение ЕГЭ, которое только и умеет, что угадать один ответ из нескольких ЗАРАНЕЕ ПРЕДЛОЖЕННЫХ.

Под мысом со стороны бухты виднелась небольшая лагуна, в которой в двадцать первом веке обязательно бы сделали марину для маломерных судов. Учебная шхуна или бригантина здесь нормально разместятся, как и вельботы для отработки упражнений с веслами и парусами. В шторм им тут будет комфортно. Мыс закрывает от ветра, а большие камни, торчащие из воды, ломают волну на подходе к лагуне.

Действительно очень хорошее место для морской академии. И от города совсем недалеко, и уединенно одновременно. Есть куда в увольнение курсантов погулять отпустить, а в самоволку за выпивкой особо и не побегаешь.

Толстая круглая башня из бежевого дикого камня, похожая на ожиревшую шахматную туру, возвышалась над оконечностью мыса, занимая господствующее положение. Высота ее была где-то с пятиэтажный дом, и она вполне годилась на роль донжона будущей крепости.

– Кто знает, как называется это место?

– Сокоа, сир, – моментом выдал справку Микал.

Все расползлись по «развалинам», высматривая дефекты.

Мы с шутом пошли в сторону пролива, который пока интересовал меня больше всего.

– Сокоа… Странно, что барон забросил такое прекрасное для наблюдений за морем место, – вырвалось у меня.

– Скорее у него не было интересов в море, а содержать башню с гарнизоном стоит денег. А без гарнизона разоришься на ремонте. Дешевле бросить, если нет в том крайней необходимости, – философски заметил мой шут, отдавая повод своей коняшки Марку. – Я давно заметил, куманек: как только человек покидает жилище, казалось бы, – что от этого камням? Но это жилище, постояв пустым, умирает и начинает распадаться, как труп. Разве что не пахнет так отвратительно. А ведь многие люди считают руины живописными и романтическими. С придыханием произносят слово «антик». С чего бы это?

– Дураков разных много. На всех не угодишь, – буркнул ему в ответ старый музейщик.

А что ему еще сказать. Лекцию прочитать об античной культуре и ее роли в сотворении Европы как таковой? Так ведь Ренессансу сейчас всего лет шесть – младенческий возраст. С тех пор как антично образованные греки массово сбежали от турок в Италию. И привезли с собой богатые библиотеки античных авторов, совсем забытых в Европе.

– Это ты правильно сказал, куманек. Очень точно подметил, – польстил мне шут, точнее – прикололся.

– Будешь мне врать – прикажу выпороть, – ответил я цитатой из «Короля Лира».

Оглянувшись по сторонам, нет ли поблизости чужих ушей, дю Валлон сказал, понизив голос:

– Порой мне кажется, куманек, что ты старик, проживший длинную и бурную жизнь, а не юноша, впечатленный заманчивым грядущим.

Кстати, не первый раз уже проницательный поэт подкатывает ко мне с этим интересом. В ответ я просто поменял тему, съехав с опасного направления мыслей шута.

– Кум, как думаешь, во сколько обойдется восстановить бастиду, поставить ограду с зубцами, очистить колодец и построить два корпуса – учебный и жилой по типу монашеских келий?

– Добавь, куманек, еще галерею от солнца, потому как летом оно будет печь жарко, – отстал от меня шут со своими подозрениями.

– Поспят в сиесту – здоровее будут, – буркнул я.

– Ты никак тут крепость решил основать под видом картографической школы? – поделился шут своими подозрениями.

– Крепость не крепость, но форт – обязательно. И на северном мысу тоже. У этой бухты должна быть надежная защита от вторжения.

– Не каждый требушет добьет до острова, – заметил дю Валлон, приставляя ко лбу ладонь козырьком.

– Pushki добьют.

– Pushki? А что это такое?

– То же, что и бомбарды, только лучше. Как раз вот тут, на этой площадке перед башней, так и просится поставить шестиорудийную батарею, которая будет стрелять как минимум двадцатичетырехфунтовыми ядрами. А то и в тридцать шесть фунтов.