Ловец душ и навья невеста

Легкие шаги отвлекли его, и он едва успел увернуться от женщины, взбежавшей по ступенькам и кинувшейся на него с кулаками. Рихард инстинктивно отклонился, и она по инерции налетела на Вилмоса, повалив того на ковровую дорожку. Расшитый кружевом пеньюар туго обтянул выдающуюся попу госпожи Свон. Если певичка и похудела от горя, то так сразу не скажешь. Рихард протянул руку, чтобы помочь ей подняться, и Мирабелла гневно оттолкнула его ладонь. Поморгала щетками ресниц, нахмурила бровки-ниточки. Рихард встретился с ней взглядом и словно наткнулся на лед. Серые глаза смотрели на ловца трезво и осмысленно, будто Мирабелла выбирала партию, которую надо отыграть. Кукольное личико, холеное тело и глаза старого счетовода — такая далеко пойдет.

И без того пышная грудь поднялась, набирая воздуха, и Рихард досадливо поморщился.

— Он убьет ее! Убьет мою Жожо! — взрыдала Мирабелла, обличительно тыча в Рихарда пальцем. — Ты тоже убийца! — она обернулась к Вилмосу, который, кряхтя, сел, и вцепилась в лацканы его сюртука. — Она ни в чем не виновата, всего лишь любила покушать!

— Кошечка моя, я обо всем договорился, — уверил ее Вилмос, сняв с носа поломанные очки. — Ловец достанет навь из песика.

— Правда?

Женщина неожиданно гибко и легко поднялась и окинула Рихарда оценивающим взглядом. Не найдя ничего интересного, отвернулась. Что-то с женщинами ему сегодня не везет.

— Половина оплаты вперед, — сказал он.

Мирабелла ушла собирать вещи для ночевки в гостинице, а Рихард с Вилмосом спустились на первый этаж. В кабинете, оббитом резными дубовыми панелями, Вилмос предал ему увесистый мешочек с серебром и запасные ключи от дома. Плеснув виски в стакан, предложил Рихарду, но тот покачал головой. Пить с Вилмосом ему не хотелось.

— Мне надо подготовиться, — холодно сказал он. — Всего светлого.

Спустившись по ступенькам на дорожку, Рихард задрал голову и посмотрел на закрытые решетками окна.

Во рту горчило, а пальцы сами сжимались в кулаки от злости, которая глухо рычала где-то внутри. Жрун был ни при чем. И даже Карна, которая отшила его, обдав ледяным презрением, не виновата.

Больше всего на свете Рихард ненавидел, когда его принуждают. В приюте не любят норовистых, но даже наставник и его ремень с колючей пряжкой, обдиравшей кожу, оказались бессильны — Рихард так и не научился подчиняться.

Вилмос Грох приравнял его жизнь к жизни лысой псины. Рихард ухмыльнулся. Это его как раз не задевало. Знавал он людей, который и хвоста собачьего не стоят. Но поступать по указке Вилмоса не собирался.

В голове постепенно вырисовывался план, и Рихард улыбнулся шире. Он сплюнул на белую дорожку, зашагал прочь из сада, и вскоре ворота лязгнули за ним голодной пастью. Особняк стоял на возвышенности, и сейчас вся Рывня лежала у ног Рихарда. Жестяные крыши сливались в одно серое полотно, заштопанное там-сям червлеными заплатками черепиц. На край крыш присело солнце, плеснув закатным светом, и окна домов занялись пожаром. Высокая труба крематория, отразившая багровое небо, казалась густой струей крови, стекающей в город прямо с неба. А еще ниже траурной лентой вилась Черва.

Рихарду тут нравилось. Для ловца — идеальное место. Всегда есть работа. И здесь, можно надеяться, его не достанут.

За рекой топорщился красными ветками призрачный лес, где уже сейчас, на закате, виднелись обрывки тумана. А совсем далеко вырастала гора. Такая огромная, что, казалось, с ее вершины можно шагнуть прямо в небо.

Вернувшись взглядом к реке, Рихард нашел свой дом — обычная жестяная крыша в конце переулка. В нижней части города дома жались друг к другу, словно греясь в ненастье, но его дом стоял особняком. Как и он сам.

Рихард пошел вниз по улице, постепенно ускоряя шаг. Он выделял три категории людей, готовых добровольно смотреть в глаза ловцу. Первые — просто дураки. Глаза их словно мелкая лужица. Иногда мутная, иногда чистая – не угадаешь. Вторые — святоши. Наивно уверенные в собственной непогрешимости. Закрывающие глаза на свои недостатки и уверенные, что и другие их не видят. Такие часто впадают в истерику после… Третья категория — люди, готовые за деньги на все — даже показать свою изнанку ловцу.

Но бывают и те, которые не попадают ни под одну из категорий.

Карна не была дурой, не строила из себя святую и в деньгах не нуждалась. Но все же посмотрела ему в глаза.

Конечно, была еще Грета. Совершенно особенный случай. Пока он разбирал вещи в гостевой, она бубнила и предсказывала очередной конец света в отдельно взятом доме ловца. По ее словам выходило, что с появлением Карны его ждут большие перемены. Но несмотря на все шрамы, оставшиеся на его теле и душе, он отчего-то надеялся, что перемены будут к лучшему.

7