Ловец на хлебном поле

– Меня? – спрашиваю. Очень тупой ответ, но как-то неудобняк, когда к тебе подваливают с таким вопросом.

– Те скока лет, шеф? – спрашивает лифтер.

– А чего? – отвечаю. – Двадцать два.

– Ага. Ну так как нащёт? Иннерсует? Пять зелени за палку. Пятнадцать за ночь. – Он глянул себе на часы. – До полудня. Пятерку за раз, пятнаха до полудня.

– Ладно, – говорю. Это против моих принципов и всяко-разно, но мне было так тоскливо, что я даже не подумал. Вот в чем вся засада. Когда очень тоскливо, даже думать не можешь.

– Лана чё? Палку или до полудня? Точней давай.

– Палку.

– Лана, какой номер?

Я поглядел на красную хрень с номером на ключе.

– Двенадцать двадцать два, – говорю. Я уже вроде как пожалел, что все это раскочегарилось, да уж теперь не дрыгнешься.

– Лана. Минут через пятнадцать пришлю девчонку. – Он открыл двери, и я вышел.

– Эй, а она симпотная? – спрашиваю. – Мне старая кошелка невпротык.

– Не кошелка. Ты не перживай, шеф.

– А кому платить?

– Ей, – отвечает. – Поехали, шеф. – И он захлопнул дверь прямо у меня перед носом.

Я зашел в номер, поплескал водой на волосы, да только ежик толком ни пригладишь все равно, никак. Потом проверил, воняет из пасти куревом и теми скотчами с содовой, что я выхлестал у Эрни, или не воняет. Надо просто руку ко рту поднести и дунуть, чтоб до ноздрей долетело. Воняло вроде не очень, но зубы я все равно почистил. Затем надел другую чистую рубашку. Понятно, что не стоило ни фертиться из-за шлюхи, ничего, только мне все равно заняться было нечем. Меня чуточку поколачивало. У меня вполне себе встал и всяко-разно, только все равно колотило. Правду вам сказать, так я целка. По-честному. Было несколько случаев расстаться с девственностью и всяко-разно, но до дела так пока и не дошло. Всегда чего-то мешает. Например, вот сидишь у девки дома, и предки ее не вовремя возвращаются – или боишься, что вернутся. Или на заднем сиденье у кого-нибудь в машине, а на переднем всегда другая свиданка гудит – в смысле, какой-нибудь девке обязательно подавай знать, что по всей, на фиг, машине творится. В смысле какая-нибудь девка с переднего сиденья всегда оборачивается посмотреть, чего где. Всегда чего-то, в общем. Но пару раз я чуть было не сломал. Один раз в особенности помню. Хотя чего-то не так пошло – я даже не помню уже, чего. Такая фигня – почти всякий раз, когда с девкой еще чуть-чуть – и сделаешь, – с нормальной девкой, не шлюхой или как-то, в смысле, – она канючить начинает, дескать, постой. Со мной засада же в том, что я стою. А другие парни – не стоят. Куда тут деваться. Ты ж никогда не знаешь, по-честному они хотят, чтоб ты коней придержал, или просто боятся, как не знаю что, или просто говорят тебе «постой», чтоб, если не

встанешь, ты же и виноват окажешься, а не они. В общем, я всегда стою. Засада в том, что я начинаю их жалеть. В смысле девки же, в основном, такие тупые и всяко-разно. С ними чутка пообжимаешься, как у тебя же на глазах у них мозги из башки высвистывает. Взять девку, когда она уже распалилась, – у нее ж вообще мозгов нету. Фиг знает. Говорят: постой – я и стою. Потом всегда жалею – когда уже домой их отвез, – но все равно стою.

Ладно, в общем, пока я другую чистую рубашку надевал, я вроде как прикинул, что мне крупно подфартило в каком-то смысле. Я прикинул, что, если она шлюха и всяко-разно, я могу на ней порепетировать на тот случай, если женюсь когда-нибудь или как-то. Я насчет такого дергаюсь иногда. Однажды я книжку читал, в Вутоне, и там был такой очень хитровывернутый галантный пижон. Мсье Бланшар его звали, до сих пор помню. Книжка паршивая, а Бланшар этот – ничего так себе. У него было такое здоровенное шато на Ривьере в Европе и всяко-разно, а делал он в свободное время вот что – он баб дубинкой охаживал. Первостатейный подонок и всяко-разно, но баб с ног сшибал будь здоров. И где-то там он вот как говорил: дескать, женское тело – это как скрипка и всяко-разно, и правильно сыграть на ней может только неслабый музыкант. Книжка-то очень фофанская, я понимаю, но про скрипку у меня из башки все равно никак не лезло. В каком-то смысле именно потому мне и хотелось порепетировать, на случай если когда-нибудь женюсь. Колфилд и его Волшебная Скрипка – ух. Фофанство, это я секу, но не слишком уж и фофанство. Мне было бы в жилу так вот неслабо уметь. Половину времени, если совсем уж правду вам сказать, когда я с девкой дурака валяю, самая нехилая засада у меня – это найти, ёксель-моксель, то, чего мне там вообще надо, вы ж понимаете, да? Возьмите ту девку, с которой у меня едва не случилось половое совокупление, я рассказывал. У меня где-то час ушел на то, чтоб, на фиг, бюзик с нее снять. А когда я его снял, она мне уже чуть в глаз не плюнула.