Ловец призраков

Джентльмен в синем – Томас Брэдли – пришел в гости к своей возлюбленной леди, чтобы в тихой, мирной и приятной обстановке выпить чаю. Но эффект согревающего напитка и уютного дома временами творит чудеса, поэтому наш джентльмен стал позволять себе лишние намёки. И закончился этот вечер для него путешествием на один этаж вниз. Если точнее – на перила нижнего балкона.

Прошла ночь. Взошло солнце. Его тёплые розовые лучи впитались в синий сюртук, и джентльмен Брэдли понял, что, когда (или – если!) он наконец попадёт домой, ткань будет вся в разводах. А это о-очень неприятно…

«Что же я могу сделать?» – решил про себя джентльмен. – «Пожалуй, ничего. Не слезать с перил; не возвращаться домой… Просто, как настоящий рыцарь, висеть здесь, на солнце, стоически принимая свою судьбу».

Так и висит.

Волки Тху

Гавань – последний из свободных городов, падших под натиском Владыки Волков – лежал в развалинах. Немногие уцелевшие корабли плыли сквозь ночь (теперь уже – вечную), и никто не знал, доберутся ли они до другого берега. Даже – есть ли этот берег вообще.

По земле, укрытой густым слоем пепла, медленно брели существа в чёрном. Они пели – грустно, немелодично. "Холодей, рука, сердце, цепеней…"

Земля погружалась в сон.

И снилось ей вот что.

Лиловые сумерки, тени на лесной опушке… Из окон дома исходил желтоватый свет; казалось, это не дом, а большая крынка с простоквашей, и "дышит" всеми боками, источая уютный тёплый запах.

–– Значит, мы все умерли, – вздохнул хальфлинг.

–– Умерли, – подтвердила светлокудрая женщина в простом зеленом платье до колен. – Война проиграна, друг мой. Тху и его Волки пируют на останках городов Запада; Край поглотила тьма. Ничего не остаётся, кроме как смириться с этим.

Старый Лис, свернувшийся калачиком у босых ног женщины, на секунду приоткрыл глаз, проворчал что-то вроде "Н-н-не надо роптать, дорогой Дерри…", и снова погрузился в сон.

–– Не надо, – кивнул струннобородый старик в синей шляпе; жеребец, шедший с ним рядом в поводу – благородное, изящное создание – лишь молча склонил голову. – Воистину…

–– Но кто же ты? – удивился Дерри, глядя на женщину. – Постой, постой. Неужели та самая, о которой старина Том когда-то пел? "Ярче дня была лицом, а теперь забыта". Это твою брошку он подарил Златарине! В Доме Альвов… я помню, я читал… в Северных анналах! Был день – воистину, проклятый день: Волки и Кот-Чудовище сожрали всю вашу семью.

Однако незнакомка не отвечала, лишь, как прежде, сосредоточенно глядела на дверь дома. "Ох, что это я, в самом деле", – подумал хальфлинг. – "А если, например, она – сама Тиндомерель? Или кто-нибудь из родственников Галадримы? Вернее… вернее, родственниц, конечно. Смотри, Тэбинс, не сядь в лужу. Старайся не загадывать наперед, коль толком не знаешь…"

–– О, открывают, кажется, – вдруг промолвил маг.

–– Слава Модсогниру! – приземистый темнолицый мужичонка в красном колпаке нервно подпрыгивал на месте…

Широкая дверь отъехала в сторону; Златарина – как всегда, изящная, грациозная и очень хорошо выглядевшая в своем серебристом наряде – чуть смущенно улыбнулась им.

–– Мы вас не ждали так рано. – Она смахнула непрошеную слезу. – Края жалко… И свободных городов. Ну, да не стоит горевать. У нас гостям всегда рады.

–– Ужин готов, – пробасил кто-то из дома. – Входи, мой Дерри! Входите, друзья!