Лови день

Это было сказано самым мягким топом, но старуха уцепилась за искру раздражения, зароненную этими словами, и использовала ее жар, чтобы прогнать леденящую нерешительность.

— С какого это ветра он будет играть? — вопросила она. Она понимала, что ведет себя неразумно, но ей было все равно. Потерю пережила она, и с чего вдруг эта… эта девчонка, рядом с которой стоит здоровый муж… позволяет себе судить… — Предполагалось, что вы двое будете на меня работать, а не захватывать мой дом! Еще будут меня учить, что я должна делать! Это рояль Джерри! К нему никто, кроме него, не прикасался. НИКТО! А теперь я должна подарить его какому-то… иностранцу, которого до прошлой недели и в глаза не видела? С чего бы это? Да вы оба небось только и думаете, как меня обобрать…

— Нет! — Страстный голос девушки прервал поток глупостей. — Хороший Кори! Терпеливый Кори! Много работать — чинить — помогать. Помогать тебе. Помогать мне. Кто помогать Кори? — Она раскинула руки в стороны, и фру Трелу увидела в серых глазах слезы. — Фру Трелу. Пожалуйста!!! Кори играть — да.

«И зачем, — подумала вдруг протрезвевшая старуха, — мертвецу рояль?» Она закрыла глаза и вдруг почувствовала, что сама вот-вот расплачется. Джеррел Трелу был человеком добрым — и в доме его фру никто не будет голодать без музыки.

Она медленно разжала пальцы, сжимавшие ключ, повернулась обратно к двери, секунду повозилась с замком, а потом повернула ручку и широко распахнула дверь.

— Спасибо, фру Трелу, — прошептала у нее за спиной Мери. Но когда фру Трелу обернулась, девушки там уже не оказалось.

Рояль отчаянно нуждался в настройке. Хакан был очень осторожен. Кори стоял у него за спиной и пристально наблюдал за всеми его действиями. На двойном кресле справа от инструмента Мири и Кем склонились над какой-то книгой. До Хакана изредка доносился спокойный голос Кем: похоже, она учила Мири алфавиту.

Фру Трелу сидела в простом кресле по другую сторону от лампы, делая вид, будто читает. Однако Кори, который время от времени поглядывал на нее из-под длинных ресниц, решил, что она еще ни разу не перевернула страницу.

Когда рояль был наконец настроен, Хакан закрыл крышку и с ухмылкой пригласил Кори сесть за клавиатуру. Однако худой мужчина помедлил, а потом бесшумно отошел и остановился перед старухой с ее книгой.

— Фру Трелу, — тихо позвал он, и она подняла голову и нахмурилась.

Медленно, торжественно, по всем правилам, он адресовал ей поклон человека, признающего себя в неоплатном долгу.

— Спасибо, фру Трелу. Очень.

Она хмыкнула:

— Только смотри, чтобы я не поймала тебя на том, что ты уходишь играть, вместо того чтобы работать. Работа прежде всего.

— Да, фру Трелу. — Он улыбнулся. — Я буду работать.

Она снова хмыкнула, чувствуя на себе взгляд трех пар молодых глаз.

— Ну, так чего ты ждешь? Ведь это ты рвался играть. — Она махнула рукой в сторону инструмента. — Вот и играй.

Он ухмыльнулся и, вернувшись к роялю, сел на пуф и пробежал пальцами по клавишам. А потом он начал играть, просто и без украшений, главную тему той пьесы, которую три дня назад играл на своей гитаре Хакан.

Хакан радостно вскрикнул и схватился за гитару, вплетая в мелодию минорный аккомпанемент.

Кем и Мири в двойном кресле отложили книгу и стали слушать. Завороженная фру Трелу застыла в своем кресле.

Как это обычно бывает в таких случаях, одна песня притянула за собой другую. В какой-то момент принесли и открыли бутылку вина, и как бывает в ТАКИХ случаях, оно слишком быстро кончилось. Немного позже фру Трелу зевнула, попрощалась и пошла наверх к себе в спальню, отмахнувшись от Кем и Мери, которые предложили ее проводить.

Ее уход заставил Хакана вспомнить о времени. Они с Кем потеплее закутались, заручились у своих новых друзей обещанием прийти пообедать вечером в марин. Хакан обещал за ними заехать.

Когда задние огни машины Хакана наконец скрылись из виду, Мири со вздохом привалилась к стоявшему позади нее Вал Кону:

— Босс, кажется, я напилась.

Она услышала его негромкий смех и почувствовала, как сжались руки, лежавшие у нее на плечах.

— Боюсь, что я тоже напился, шатрез.

— Пара пьянчуг, — заключила она, поворачиваясь, чтобы ему улыбнуться. — Кому-то одному положено остаться трезвым, чтобы оттащить другого наверх и уложить в постель. Как быть теперь?

Он сделал вид, будто задумался над ее вопросом, а потом обхватил за талию и увел в дом.

— Полагаю, — сказал он, очень осторожно запирая дверь, — что тогда нам придется тащить друг друга.

— Ладно, — согласилась Мири, тоже обнимая его за талию. Привалившись друг к другу, они добрались до своей спальни без всяких происшествий.

Еще не рассвело, когда Вал Кон проснулся. Он не открывал глаз, ощущая, как Мири тесно прижалась к нему, положив одну руку ему на плечо, а другую — на грудь. Сначала он ощутил уютное тепло, а потом услышал песню.