Лови момент

В последнее время Богдан всё больше напоминал пороховую бочку, которая могла вспыхнуть ярким пламенем в любой момент. Скверный характер и психическое состояние усугублялось и той дрянью, на которую он подсел. То улыбался без причины, то впадал в депрессии и не выходил из квартиры, то рычал на всех как дворовой пёс. Ему, как и мне, было противопоказано время наедине с собой и безделье, поэтому он не мог усидеть на месте. Как сейчас.

Подорвавшись с дивана, он направился к выходу из комнаты отдыха, но дверь перед его носом распахнулась, впуская в помещение Толмачева. Следом за ним прошмыгнула тонкая девичья фигурка, прячась за грузной фигурой главного.

– Все в сборе? Отлично, – он подозрительно посмотрел на застывшего Богдана. – А ты чего подскочил? Куда собрался?

– Никуда, – буркнул он, возвращаясь на диван. Сложив руки на груди, он хмуро уставился перед собой.

Взрослый парень, а ведёт себя как маленький ребёнок. И если честно я уже давно перестал понимать его, хотя и не оставлял попыток разобраться в ситуации. Он изменился как будто в один миг, в его поведении появились странные закидоны, так ещё и на наркотики подсел.

Стоило дать хоть намёк, что ты хочешь помочь ему или сочувствуешь, он словно специально уходил в себя ещё глубже, огрызался и пытался куснуть за больное.

– В общем, я хочу вас кое с кем познакомить, – Толмачёв повернулся, делая шаг в сторону.

Сначала я подумал, что мне кажется и я уже готов во всех девушках видеть её черты. Я едва удержал себя от того, чтобы потереть глаза. Хотел окончательно убедиться – это не обман зрения и глаза меня ещё не подводят. Но нет, прямо напротив меня стояла реальная Алиса, расправив плечи и мило улыбаясь.

Алиса быстрым взглядом скользнула по лицам Семёна и Богдана, затем мазнула по мне, перевела взгляд на Юлю. И тут её глаза ошарашенно расширились и она снова уставилась на меня.

Да, понимаю тебя, я удивлён не меньше. С каких это пор Сибирь перекочевала в Москву?

– Это Алиса, прошу любить и жаловать, – продолжил Толмачёв, кажется, не замечая моей реакции. – Будет работать в вашей команде, личной ассистенткой Богдана.

– Оч-чень приятно, – слегка запинаясь проговорила она.

– Ну ладно, вы знакомьтесь пока. А у меня ещё встреча назначена.

Владимир Ильич поспешно покинул комнату, в которой повисла тягучая тишина.

Смешок Богдана отвлёк меня, и я перевёл взгляд на него. Парень стянул очки, переводя затуманенный взгляд с меня на Алису и обратно, и его губы растянулись в усмешке. У меня же от увиденного чуть волосы дыбом на голове не встали. Под глазом у солиста всеми оттенками фиолетового переливался огромный синяк, слегка заползая на переносицу.

– Вы знакомы что ли? – ехидно протянул Белинский. – Интере-е-есно.

– Это что такое? – я подскочил с кресла, подходя ближе к парню.

– Где?

– Под глазом у тебя что? – прошипел я, поднимая его голову за подбородок. Он тут же вывернулся, бросив на меня злобный взгляд. – Ты совсем охренел? На сцене ты тоже в очках собираешься выступать? Это же ни один гримёр не замажет!

– На мой голос это никак не влияет.

– Зато бухло и дурь на него очень как влияют!

– Ой, отвянь, – отмахнулся он. – Не успел вернуться, а снова пилишь. Сложно что ли быть нормальным человеком?

– Отвянь, говоришь? – опасно улыбнулся я. – Отлично. Мне это очень нравится.

Оттолкнувшись от дивана, я направился к спасительному выходу, обходя замершую в ступоре Алису. Она явно была шокирована всем происходящим, но сейчас я был совсем не в том состоянии, чтобы как-то объясняться с ней или проявить хоть капельку заслуженного дружелюбия.

– Принимай клиента, ассистент, – бросил я напоследок и вышел вон, громко хлопнув дверью напоследок.

Глава 7. Алиса

Стоило спуститься по винтовой лестнице в подвальное помещение, как в нос почти сразу ударил до боли знакомый и такой любимый запах краски. Можно сказать, что это был аромат, с которым неразрывно было связано моё детство.

Помню, когда Матвей только начинал свой путь в тату-индустрии и не было даже мысли о том, чтобы открыть свой салон, он забивал знакомых и знакомых их знакомых у нас дома. А я вечно тёрлась рядом, рассматривая, как из-под непонятной жужжащей конструкции на коже появляются рисунки.

Тогда для меня это было настоящей магией, что-то из разряда волшебства. Да что таить, для меня и сейчас это было чем-то нереальным. И это с учётом того, что с годами Матвей значительно повысил своё мастерство в этом деле, научившись создавать целые объёмные картины, настоящие произведение искусств.

Украдкой выглянув из-за угла, я улыбнулась. Обожала смотреть, как работает брат. В этих точных, выверенных движениях было столько уверенности и в то же время лёгкости, словно он делал свою работу абсолютно не задумываясь. Но я то знала, чего ему это стоило, сколько обучений и лет практики было за плечами. А сейчас вот, даже головой подмахивает в такт тяжёлым риффам гитары из колонок.