Ловцы душ на «Обероне»

– Господи, как же ты непредсказуем. А я то, старый пенек, думал, что ты заинтересуешься и вытянешь из меня все имеющиеся сведения и про «Великое откровение», и про «Большой исход»…

– Во-первых, находясь в данный момент в Преисподней, я не готов их использовать по предназначению! – довольно резко прервал его капитан. – Во-вторых, ты не сможешь полностью удовлетворить мое любопытство. Как бы жестоко это не звучало, но ты жалкая звуковая пластинка с ограниченным и запрограммированным интеллектом. И, в-третьих, сначала мне нужно вырваться из притяжения черной дыры, затем попытаться разыскать свою сестру, а уж она-то мне все как следует, разжует и разложит по полочкам. Поэтому, если хочешь, чтобы мы расстались друзьями, будь добр назвать мне свое настоящее имя.

– Роберт Оверлайн. – Коротко ответило изображение.

– А теперь, мое настоящее имя.

– Мы так и не успели тебе его дать. – Впервые паренек проявил хоть какие-то эмоции, виновато опустив глаза.

– Замечательно! Ты просто не представляешь, папа, как погано осознавать это на протяжении всей своей сознательной жизни.

Чувствовать себя сперва сиротой, потом получеловеком, а затем и вовсе НЕПОНЯТНО КЕМ! А в это время все, кому не лень сочувственно охают вокруг тебя, а когда узнают про сверхъестественные способности, то и вовсе пытаются попользовать в своих шкурных интересах… Ты знаешь папа? А ведь Сергей Александрович Ярославцев мне как-то ближе… Роднее… Я с детства, как слепой щенок, тыкался по миру в надежде отыскать вас…

– И все-таки Алиша непревзойденный гений! – теперь и призрак отца, развернувшись на все сто восемьдесят градусов, начал уходить от обсуждаемой темы. – Насколько реалистично и талантливо она сумела отработать легенду для прикрытия, и заблокировать твое подсознание… Все! Хватит размазывать сопли по столу. Через пять минут в Преисподней начнется очередной рабочий цикл. Защищать свое сознание от боли ты уже научился. Это первый шаг. Теперь попробуй сконцентрироваться и, за несколько мгновений до своей биологической смерти, покинуть тело. Как только горбун поймет, что в очередной раз досрочно ухайдакал тебя, то в тайне от Главного подвального смотрителя активирует на несколько секунд специальную ловушку. Преодолеть ее притяжение очень сложно, но возможно. Ты в этот момент успей вновь втиснуться в свое мертвое тело и замри, притворившись сто процентным жмуриком. Фабио, чтобы окончательно не ударить в грязь лицом, будет делать вид, что продолжает пытку. Ты должен выдержать истязания, ни пикнув, и не дернув при этом ни единой мышцей.

– Понятно! А дальше?

– Выполняй все советы Алиши. Вырвись из Подземелья на поверхность ближайшей планеты, а там как в реальном бою: коли, вали, стреляй… Короче используй на полную катушку весь тот потенциал, который ты сумел накопить за время службы в Космической пехоте. Удачи тебе сынок! – Изображение хлопнуло ладонями по столу и исчезло.

– Спасибо отец! – искренне поблагодарил его Ярославцев, и в который раз поперхнулся спертым воздухом пыточного Подвала.

Рядом с ним стоял угрюмый, и до предела сосредоточенный Фабио.

Его сгорбленная фигура и решительный взгляд не сулил нечего хорошего.

– Здорово, конек – горбунок! С чего это ты так напыжился? Того гляди, лопнешь и забрызгаешь здесь всех своим вонючим говном! – как можно громче рявкнул Константин.

Однако Инквизитор хорошо подготовился к неожиданностям подобного рода и, не смотря на дружный гогот, донесшийся со всех сторон, спокойно приступил к выполнению своих обязанностей.

Его помятая и бледная физиономия позволяла утверждать со стопроцентной гарантией, что в последние восемь часов он, по какой-то причине, так и не смог донести свою голову до подушки.

И действительно всю прошедшую ночь этот трусливый недомерок занимался только тем, что усиленно шевелил мозговыми извилинами, скрупулезно обдумывая любой из возможных вариантов сегодняшней пытки.

Обратиться к кому ни будь за советом, у него не хватило смелости.

Слишком малым был его рабочий стаж и авторитет среди большинства подвальных мастеров. Идти в библиотеку тоже не имело смысла, в этом мире он не умел ни читать, ни писать. В общем, хочешь, верь, а хочешь не верь, но его дальнейшая карьера теперь всецело зависела от того, как поведет себя распятый на столе Ярославцев.

– Эх, вот ведь незадача?! – обречено поплакался Фабио самому себе в потную жилетку. – Куда ни кинь, везде клин.

От волнения у горбуна пересохло в горле, и мелко задрожали руки. Он непростительно долго растапливал жаровню, затем по несколько раз перекладывал с места на место свой инструмент и только после повторного окрика Главного подвального смотрителя неуверенно загнал Ярославцеву под ноготь раскаленную иглу.

Костя, неукоснительно соблюдая наставления отца, не замедлил подыграть своему истязателю. Он резко, и насколько позволил наручник, дернул рукой и тихонько застонал.

Фабио вздрогнул и от неожиданности, сломал иглу. Затем, опомнившись, грубо, непрофессионально, с противным хрустом, вывернул ему палец.

Капитан негромко замычал от боли сквозь стиснутые зубы.