Ловцы душ на «Обероне»

По мере продвижения Костя не переставал подмечать особенности в коммунальном оборудовании помещений, и это наталкивало его на определенные мысли. К примеру, для освещения залов использовались примитивные светильники со спиралями накаливания, а не открытый огонь, как было принято в его пыточном подвале. Электропроводка была не заглубленной, а спрятанной в надежные кабелеводы, проложенные прямо по верх стен. Через равные промежутки в ней поблескивали впаянные предохранительные мостики. Он так же успел наткнуться на пару пожарных емкостей доверху заполненных протухшей водой. Значит, клоновые оболочки были легко воспламеняемы, и наверняка в хранилище имелся как минимум еще один запасной выход для проведения экстренной эвакуации. Ведь доба, по местным меркам, здесь было накоплено предостаточно.

Последние метры Ярославцев крался предельно осторожно. Сопящий за углом субъект мог представлять для него серьезную угрозу, как своим вооружением, так и индивидуальными способностями, а выяснить это с помощью телепатического сканирования он поостерегся. Существовала реальная опасность нарваться на практикующего или, того хуже, боевого мага о существовании которых капитан узнал совсем недавно, случайно подслушав разговор между Главным подвальным смотрителем и одним из Инквизиторов.

Но все оказалось намного проще, чем он предполагал.

Едва Костя выглянул за угол, как тут же, по шишковатой голове и вечно потному горбу, опознал своего мучителя.

Сидеть в засаде или внезапно нападать со спины не имело смысла.

Поэтому капитан смело шагнул вперед и пророкотал, словно девятибалльный штормовой прибой:

– Елы – Палы! Кого я вижу! А почему до сих пор один, да еще и без охраны?!

Фабио так и не успев обернуться, испугался настолько, что наделал под собой большую, противно пахнущую лужу.

Он узнал Ярославцева по голосу, и это заставило его ощутить каждой клеточкой своей трусливой душонки полную правдивость утверждения о неотвратимости справедливого возмездия.

Когда же способность хоть немного мыслить возвратилась к нему, палач в первую очередь осознал, что все его мечты по поводу отмщения своим ненавистным обидчиками с этой секунды шли прахом.

То обстоятельство что Ярославцев убьет его прямо, здесь, даже немного обрадовало горбуна. Однако он отважился предпринять отчаянную попытку спасти свою жизнь и воспользовался висевшим на поясе кинжалом.

Вот только хлесткий удар посоха окончательно спустил его с небес, а сломанная кисть заставила смириться с неизбежным.

И если бы даже случилось немыслимое и, после всего произошедшего, Ярославцев, вдруг решив поиграть в благородство, вознамерился пощадить его, во что Фабио благоразумно отказывался верить, все равно Клеймо Повелителя оставалось нарушенным, и это обстоятельство уже само по себе не лезло ни в какие ворота. Они оба попали в разряд государственных преступников, с той лишь разницей, что Инквизитор получал сорок ударов плетью, а его бывший подопечный, которого рано или поздно все равно поймали бы, подлежал ссылки на другую, более приближенную к черной дыре, планету.

Но самое неприятное для Фабио состояло в том, что сразу, же после унизительной экзекуции ему предстояло не менее унизительное возвращение в подвал, на свое рабочее место, к какому-нибудь хилому и слезливому недоноску, который, как пить дать, сразу начнет беспрестанно гадить под себя от страха, и терять сознание от одного только вида холодных клещей.

Все это промелькнуло в голове расстроенного калеки с устрашающей скоростью и он, досадливо выругавшись, безвольным мешком, опустился в собственную мочу.

– Ты что, совсем рад нашей встречи?! – воскликнул Ярославцев довольный произведенным эффектом.

– А чему мне радоваться? Давай-ка лучше, заканчивай весь этот балаган! После того что я вытворял над тобой, меткий удар кинжалом в сердце будет для меня воистину царским подарком. Однако помни, что и тебе недолго придется бегать на свободе. Проживешь ты максимум до утра. Потом сюда прибудет охрана, которая, прежде чем надеть кандалы, вдосталь поглумиться над тобой. – Глухо и отрешенно попытался разочаровать его Фабио и Костя понял, что он, полностью смерившись с неизбежным, начал впадать в то предсмертное, апатичное состояние, при котором ему будет очень сложно развязать язык. Да и любое «Пособие по ведению допроса» в этом случае настоятельно рекомендовало, как следует морально встряхнуть военнопленного и заставить его хоть немного побороться за собственную жизнь.

– Еще неизвестно кто и над кем поглумиться. Ты, кажется, уже имел возможность видеть меня в стоящем деле? Не так ли?

– Довелось. – Согласился горбун и уважительно промычал: – Да уж, махать руками, ты силен. – Однако снова скатился на самое дно предсмертного столбнячного пофигизма, и равнодушно потребовал: – Ну, и чего ты ждешь?! Бери кинжал и своди со мной счеты.

– Хоть ты и порядочная скотина, но я не стану убивать тебя, Фабио.