Ловцы фортуны

На кончике языка у нее вертелся ответ, что это не его дело, но он сумел сокрушить ее оборону, как до сих пор никто прежде. Отсутствие Мэтью, новое осознание привлекательности Рэйфа и своей собственной принуждали ее отбросить сдержанность так же, как излишки нижнего белья.

— Я его не люблю. Кроме того, я считаю, что ему нужны только мои деньги.

Рэйф встал, подошел к ней и поднял на ноги, нежно заключив ее лицо в ладони.

— Вы действительно так считаете? — недоверчиво спросил он.

Миранда не ответила, но опустила глаза и попыталась освободиться.

— Вы сошли с ума! У вас какой-нибудь дефект зрения или ваши зеркала чудовищно искажают! Вы одна из самых прекрасных женщин, которых я видел.

— Такая же, как моя кузина Джулия? — спросила она, предполагая насмешку. А он подумал: «Или Тиффани. Но нет, никто не может быть прекрасней Тиффани».

Он уронил руки ей на плечи и легко погладил их.

— Если бы я выказал интерес к вам, то меня бы не заподозрили, что я охочусь за вашими деньгами.

— Почему вы должны отличаться от других?

— Потому что, если я женюсь на вас, денег вы не получите, — рука коснулась ее затылка и шеи.

— Отец никогда не лишит меня наследства… никогда!

— Ваш отец меня люто ненавидит! Я — единственный человек на свете, которого он никогда не признает вашим мужем. Вам придется выбирать — выбор будет слишком жесток, запомните это, Миранда!

Она смотрела на него, голова ее дружилась от желания, она не хотела думать ни об отце, ни о невозможности выбора, хотела только его.

Он обнял ее, склонился над ней, их губы соприкоснулись. Его рука скользнула ей на грудь, жар его поцелуев усилился, когда он почувствовал, как напряглись ее соски под глянцевитым атласом. Миранда прижалась к нему, но Рэйф внезапно оттолкнул ее, вернув к действительности.

— Уйдите, Миранда, — хрипло произнес он. — Уйдите!

— Почему? — Все, чего она хотела сейчас — быть ближе к нему, так близко, как только может женщина быть с мужчиной.

— Потому что иначе я уже не смогу остановиться.

— Но я не хочу, чтоб вы останавливались.

Рэйф смотрел на нее, на волосы, в свете лампы сияющие ореолом, чистое лицо, невинность взгляда, невинность, которую он стремился уничтожить и заменить страстью.

— Утром вы будете думать по-другому! — сказал он. — Утром вы вспомните, что я не только persona non grata для вашего отца, но и то, что я изгнанник, опозоренный человек. Если вы свяжетесь со мной, вам нельзя будет вернуться в Лондон. Вы не сможете больше увидеть вашего отца…

Рассудок говорил ей, что он прав… тело же уверяло, что это неважно…

— Мы с вами больше не увидимся в любом случае, — медленно проговорила она, — потому что я уезжаю в Кимберли для очень важных переговоров с мистером Элленбергером.

— Счастливчик старина Антон!

Она удивилась, услышав, что он называет Антона по имени.

— Вы знаете Антона Элленбергера?

— Сталкиваемся время от времени, — и его губы слегка дернулись, словно он пытался улыбнуться.

Миранда старалась принудить себя к достойному отступлению, но Рэйф шагнул к ней и снова обхватил ладонями ее лицо.

— Я не хочу, чтобы вы уходили, но это ради вашего же блага. Я также клянусь вам, что не дотронусь до вас на борту этого судна, независимо от своего желания, потому что иначе вы поверите в ту ложь, которую обо мне распространяют. — Он склонил голову и быстро поцеловал ее в губы. Уезжайте в Кимберли, Миранда, но не удивляйтесь, если я последую за вами.

По возвращению в гостиницу Миранда с облегчением вздохнула, не найдя гневных телеграмм от Мэтью, которых ожидала. Хотя представитель «Даймонд Компани» несколько раз звонил, горничная ее прикрыла. Она прочла письма, прибывшие от Мэтью, и незамедлительно ответила, придумав вымышленную историю. Она удивлялась, нет, ужасалась собственной двуличности — как она могла так скоро перемениться? Отсутствие Мэтью, влияние алмазов… или Рэйфа? Миранда не питала сомнений относительно личности истинного виновника.

В Кимберли ей нужно было отправиться только через два дня, и она была рада, что ей выпала передышка, дабы прийти в себя. Однако ей приходилось постоянно противиться желанию посетить его, и на закате второго дня она стояла у окна спальни, глядя на очертания Столовой горы позади гостиницы.

— Где вы живете? — спросила она, прежде чем сойти на берег.

— На «Горе».

— Где именно на «Горе»?

— На пике Дьявола, конечно. Где же еще?

Разумеется, где же еще? Миранда в задумчивости взирала на суровые очертания пика. Затем ее взгляд поймал стайку голубей — они быстро пронеслись по небу, прежде чем исчезнуть с поля ее зрения. Голуби… она все же не могла представить Рэйфа голубятником… птиц выпустили с «Корсара» после той странной остановки на обратном пути…