Ловцы фортуны

— Блестяще! — фыркнула Тиффани. — И где, по-твоему, я должна ее искать? Уверена, что он уже изучил местный рынок невест, и в любом случае, я не вижу среди дам Кимберли ни одной подходящей кандидатуры.

— Тебе следует уделять больше внимания представительницам своего пола. Ты удивишься, какие выгоды это может принести.

— Любая выгода бледнеет перед невыносимой скукой в их обществе, — отрезала Тиффани. — Но ты не ответил на мой вопрос.

Рэндольф подозвал ее кивком головы. Тиффани была в ярости из-за его снисходительности — женские дела, как же, — но подошла к окну. Отсюда была видна Полина, прогуливающаяся по саду.

— Ты, должно быть, шутишь?

— Напротив, я совершенно серьезен.

— Но… Полина!

— Погляди еще раз. Моя младшая сестра выглядит не так уж и плохо, с тех пор, как сбросила вес.

Это была правда. Тиффани неохотно признала, что Полина могла бы сделать из себя нечто большее.

— Новая прическа, — продолжал Рэндольф, — несколько новых платьев — любого цвета, кроме розового или лилового. Ты должна принять ее под крылышко, дорогая, призвав на помощь весь свой бесподобный вкус.

Идея заняться внешним видом Полины казалась Тиффани на редкость унизительной и отвратительной, но взгляд Рэндольфа гипнотизировал ее, заставлял беспрекословно подчиняться его воле, окутывая жестокой, всепроникающей аурой зла, которую он источал. Она не могла сопротивляться, хотя и понимала, что успех плана Рэндольфа — замужество Полины — усиливал бы его позицию, не ее.

Кивнув с видимым безразличием, Тиффани отвернулась, и отошла от окна.

— Вдобавок мы должны найти мужа и для Миранды, — тихо сказал Рэндольф. — Я полагаю, одно имя всплывает в памяти сразу же, не так ли?

Она обмерла, и ей захотелось выбежать из комнаты, но Рэндольф оказался рядом и грубо схватил ее за плечи.

— Тебе не нравится эта мысль, — прошептал он ей в ухо. — Думаешь удержать его для себя, дорогая? Скажи мне, нежели Рэйф Деверилл такой хороший любовник? Что он делает такого особенного?

Тиффани лишь закрыла глаза, ни на что другое она была уже не способна. Ее ноги словно онемели. Губы Рэндольфа касались ее уха.

— Я прекрасно знаю, что происходит. Как я узнал? Просто я знаю тебя! И не пытайся удержать Деверилла. Я закрываю глаза на твои случайные интрижки, но не потерплю ничего другого!

Неожиданно он сдавил ее грудь и впился зубами в мочку ее уха так сильно, что Тиффани еле сдержала крик боли и отвращения. Он изобьет меня, подумала она и сжалась в ожидании удара, но в этот миг в холле послышались шаги, и он неохотно отпустил ее.

— Мы должны проявить инициативу, — спокойно сказал он как ни в чем не бывало. — Пришло время всем игрокам в покер сесть за один стол.

Она с трудом повернулась к нему.

— Устроим прием для узкого круга, — продолжал он, — пригласим Антона, и, естественно, будет присутствовать Полина. И будет неплохо пригласить Миранду… и постараться залучить Деверилла.

Тиффани оперлась на стол, чтобы не упасть.

— Невозможно, — вырвалось у нее. — Все мы вместе… и он не придет.

— Я не согласен. Как мы уже имели случай убедиться, капитан Деверилл — человек с характером. Кроме того, его может привлечь сюда и любопытство.

— Как он сможет прийти? Что скажут люди? Что ты можешь сказать ему?

— Я всегда могу притвориться, что никакою изнасилования не было — и для этого мне даже особого актерского таланта не потребуется.

— Ублюдок! — прекрасное лицо Тиффани исказилось так, что стало почти уродливым, а в глазах горела жажда смерти. Ее отвращение к нему, страх и опустошение, мечта по освобождению от него — все ясно читалось в каждой черточке ее лица. — О Боже, как я хочу, чтоб ты сдох! Какой вдовой бы я стала… какой веселой вдовой!

— К счастью, я в превосходном здравии, и для тебя гораздо умнее будет желать, чтоб я таковым и оставался. — Уверенный голос Рэндольфа не дрогнул. — Помни, что Антону нужен банк, который бы его финансировал. Помни, что он нуждается во мне, а не в тебе. А также, как бы ты ни была умна, Тиффани, ты не способна провести один из крупнейших банков Америки сквозь грядущие бурные времена и подготовить наших сыновей к роли, что им суждено сыграть. — У двери он остановился. — Ты сделаешь в точности то, что я тебе сказал — ни больше и ни меньше. Я намереваюсь заключить эту сделку с Антоном, даже если это будет последнее, что я сделаю в жизни, — потому что я не буду побит — никем и никогда! — Он бросил на нее уничтожающий взгляд и вышел из комнаты.

Тиффани упала в кресло. Ее ноги дрожали, лоб покрылся испариной. О, Господи, как она ненавидела быть женщиной, проклиная слабость женского тела, предававшего ее в критические мгновения, страдала от физической невозможности противостоять Рэндольфу. Единственным временем, когда она была счастлива, что родилась женщиной, с горечью подумала Тиффани, были лишь те короткие часы, которые она проводила в объятиях Рэйфа Деверилла.