Ловцы фортуны

Но сам ограничился лишь тем, что проводил Элис Палмер к столу для бриджа в Красную гостиную, где они присоединились к Элизабет и Чарльзу. Два других стола тоже были заняты, и Рэйф, Альфред и Эдвард удалились в бильярдную, оставив Лору беседовать с Тиффани (которая не играла в бридж), Джулией и женой Чарльза — довольно вульгарной актрисой. Боже, подумала она, что за странный подбор гостей! И вздохнула с облегчением, когда пробило семь тридцать и все разошлись, чтобы переодеться к обеду.

Они собрались снова часом позже в Голубом зале. Тиффани снова появилась последней, одетая в черное кружевное платье. Низкий вырез подчеркивал великолепие ее алебастровой кожи и лебединую шею. Роскошные бриллианты блистали на ее труди, запястьях и в ушах — к счастью, грушевидного кулона на ней не было, иссиня-черные волосы были высоко зачесаны. За обедом она сидела между Чарльзом, чьи подчеркнуто косые взгляды она игнорировала, и лордом Эмблсайдом, на которого обратила все свое очарование. Вдобавок она находилась достаточно близко к Мэтью, чтобы поддерживать с ним беседу об алмазном бизнесе, благодаря чему до конца обеда оставалась в центре внимания восхищенных мужчин. Она отчасти польстила Мэтью, коснувшись его участия в приобретении алмаза «Куллинан» трансваальским правительством за его номинальную стоимость в 125 000 фунтов для подарка королю ко дню рождения. Она обсуждала различные аспекты так называемого «рабского труда» китайцев в южно-африканских штатах и планов правительства либералов насчет самоуправления Объединенных южно-африканских территорий. Короче, Тиффани Корт беседовала только с мужчинами и казалась уместнее в их обществе, чем в дамском, настолько, что когда Лора подала женщинам знак удалиться, у нее осталось неуютное ощущение, что вернее было бы оставить Тиффани потягивать портвейн. Тиффани чинно восседала среди дам в галерее, но беседа как-то незаметно увяла, и никто не удивился, что мужчины присоединились к ним уже через пятнадцать минут вместо принятых получаса, когда никто не выказал большого желания к возобновлению бриджа.

Лора заметила, что Тиффани распределяет свои милости равномерно, как на весах отмеряя порции своего внимания каждому — за исключением Рэйфа. Они совсем не разговаривали, исключая короткое приветствие при встрече. Рэйф также не принимал участия в общей беседе за столом, даже тогда, когда обсуждались обычно интересовавшие его темы. Тогда откуда, гадала Лора, взялось у нее отчетливое впечатление, что эти двое постоянно сознают присутствие друг друга, что Рэйф — ведущий актер происходящей драмы?

Прекрати, — приказала она себе, — ведь Мэтью сказал, что тебя не должно все это беспокоить. Предоставь их ему.

Вторая партия в бридж началась поздно, около одиннадцати, когда женщины вновь оставили своих спутников в Красной гостиной. Тиффани подошла к Лоре.

— Вы не обидитесь, если я уйду спать пораньше? Я очень устала.

— Простите меня. Этот бесконечный бридж может быть ужасно утомителен, если сама не играешь, — извиняющимся тоном воскликнула Лора.

— Не в этом дело. Я не играю, потому что нахожу карточную игру бессмысленной тратой времени. Но временами я действительно сильно устаю. Я ни разу не спала как следует с тех пор… с тех пор, как это случилось с папой.

— Еще раз простите. Могу ли я чем-либо вам помочь? Вам что-нибудь нужно?

Тиффани покачала головой, и пробормотав спокойной ночи, тихонько выскользнула из комнаты, оставив после себя ощущение, что с вечерними развлечениями на сегодня покончено.

— Двое для бриджа лишние, — бодро обратился Мэтью к Рэйфу. — Не совершить ли нам отступление в бильярдную?

— Но ваша рука?

— Настало время, когда я наконец-то должен начать пользоваться этой проклятой рукой. Надо же на чем-то попробовать. Давайте ускользнем прежде, чем Лора заметит, что у нее переизбыток дам за четвертым столом.

В бильярдной Мэтью освободил руку из повязки и взял кий. Боль была мучительной, но он продолжал улыбаться и шутить над своем неуклюжестью, продвигалась неспешно, черепашьим шагом, и стаканы с виски заполнялись чаще чем забивались шары. Минут через двадцать Рэйф, примерив очередной удар, небрежно спросил: — Так о чем вы хотели со мной поговорить? — и точно направил шар в центральную лузу.

— Скажем так — о людях, которым, с моей точки зрения, нежелательно встречаться с вами.

Рэйф осторожно отложил кий, взял стакан и пересек комнату по направлению к камину. Опершись рукой на широкую каминную решетку, он наблюдал за Мэтью, который, сняв смокинг, расположился в кресле поблизости.

— И кому-нибудь особенно? — спросил Рэйф. Его голос был полон ледяного спокойствия.

— Некоторым… но, да, кое-кому особенно.

— Кому же?

— Прежде чем я отвечу на этот вопрос, я попрошу вас, пользуясь привилегиями своего возраста и нынешнего увечья, сообщить мне — вы на самом деле собираетесь жениться на Элис Палмер?

— Не вижу, какое отношение к вам имеют мои брачные намерения.

— Они весьма меня касаются как мужа и отца.

— Какого черта! На что вы намекаете?

Лицо Рэйфа побелело от ярости, но Мэтью только улыбнулся.