Ловушка для ангела

Ещё больше он испугался, когда Людмила Григорьевна предложила отметить его выздоровление в хорошем ресторане. Но, соврав жене о каком — то там симпозиуме и надев свой единственный костюм, блестящий в некоторых местах, он в ресторан всё же пошёл. Там, быстро наклюкавшись, он позволил себе пригласить свою очаровательную даму на танец. Людмила Григорьевна, стараясь уберечь свои ноги от дальнейшего отдавливания, мечтала лишь о том, чтобы музыка как можно скорее закончилась. А завсегдатаев ресторана очень развлёк этот странный «флеш — моб».

Но, когда они, наконец, смогли уединиться в приватной комнате, физиология перечеркнула все возвышенные чувства Людмилы Григорьевны. Сильно разочаровавшись в своём любовнике и, расстроившись, она вызвала такси и велела шофёру доставить пьяное тело ботаника по указанному им адресу, а сама проплакала дома весь вечер, жалея попусту потраченное время.

Так прошла её странная любовь и пришла страшная злость на всех и на всё. Особенно на Пейкова. И тогда она срочно полюбила молодого стриптизёра и опять на некоторое время перестала мешать Артёму Андреевичу, потому как у неё начались встречи, ласки и нежности и сердце стало много чувствительнее. Вскоре она уже отдыхала со своим личным стриптизёром на Гоа, потом полгода как девочка бегала к нему на свидания туда, куда хотел он.

Он оказался не лохом: шиковал на её деньги и упросил Людмилу купить ему жильё на Тверской. Та конечно расстаралась и оттяпала с помощью своего риелтора неплохую квартиру у пожилого хозяина, который в полуобморочном состоянии переехал в её психушку.

Она немало потратилась на ремонт прибранных к её рукам квадратных метров, дорого обставила их, а через некоторое время, открыв дверь своим ключом, обнаружила там своего возлюбленного стриптизёра в кровати с какой — то молоденькой вокзальной шлюхой.

У Людмилы Григорьевны поплыло в глазах и резко перехватило горло.

— Урою! — всё, что она тогда смогла вымолвить, на сильных эмоциях.

Потом, пребывая в растрёпанных чувствах, но подсчитав во сколько ей обошлись нежные чувства, она опять дома проплакала весь вечер.

На утро вместе с ключами от квартиры ей пришла ответочка «Подавись!» и до вечера Людмила Григорьевна, с улыбкой лишённой смысла, раздавала всем по заслугам. Она ещё некоторое время продолжала в том же духе, чтобы не испортить о себе впечатление. Наконец ей вдруг захотелось почитать и она открыла душещипательный роман про одну из сильнейших любовных драм и плакала над ним ещё два вечера. Особо она рыдала над тем трагическим моментом, где раскрылся обман старого мужа его молодой женой, которую тот обожал и боготворил.

На следующий вечер она вдруг вспомнила про, совсем забытого ею в суматохе чувств, главврача и решила осчастливить его. И на время успокоилась, благодаря подмешенному им ей в вино проверенному средству.

Потом Людмиле Григорьевне приглянулся один депутат — несколько потрёпанный экземпляр мужского пола, который с удовольствием отдыхал с ней от своей семьи. И целую неделю она опять колотилась в страстях! Но вскоре, своей протокольной мордой, несколько попорченной житейскими бурями, он стал вызывать у неё бурный и продолжительный смех.

Тогда Людмила Григорьевна, поняв, что шашни с депутатом — это не её, молниеносно поссорилась со своим статусным любовником, обидев его простуженный нос утверждением, что сопли — это отторжение мозга его организмом.

Затем она покончила с постоянными метаморфозами и с головой ушла в косметические процедуры. Но читать продолжала, правда уже значительно реже и с выбором.

21

Теперь, всячески игнорируя Вадима и стараясь чем — либо заполнить оставляемый им после себя вакуум, Лариса почти не вылезала от соседки Юльки. Та не возражала и Ларисе было достаточно её молчаливого согласия.

А, когда Юлька с семьёй на две недели уехала отдыхать в Египет, Ларисе опять стало так тоскливо, что она была готова завыть, задрав голову на полную луну. Конечно, ей следовало бы поехать вместе с ними, как они и приглашали, но Людмила Григорьевна пока не рекомендовала ей менять климат. И Лариса её послушалась. Может потому, что ей хотелось покоя, а поездка — это опять сплошные хлопоты. Но одиночество оказалось куда хуже.

Сейчас, перед Танюшиным днём рождения, соскучившаяся по подруге, Лариса больше мешала, чем помогала Юле. И чуть не убила Танюшку. Как мило это было с её стороны!

— Откуда у меня такая агрессия? — Лариса в отчаянии зажмурилась. Через секунду открыв глаза, она вновь увидела светлую, уютную кухню и притихшую на руках отца Танюшку и почувствовала, что у девочки только что чуть не остановилось сердце.

— Юль, я, правда, на тебя плохо смотрю? — спросила Лариса как можно мягче, когда Александр унёс притихшую дочь в комнату.

— Ну что ты? — вздрогнула Юлька. — Просто ты всегда такая грустная. Да ладно, давай не будем говорить о ерунде.