Ловушка для Горби

В одном из карманов был бумажник с американским паспортом Майкла, его автомобильными правами и кредитными карточками. Во втором — белый, длинный, плотный, импортный, запечатанный конверт без всякой надписи. Она понюхала конверт — от него не пахло. Похоже, это то, что нужно, но на всякий случай она подняла с пола брюки Майкла и ощупала карманы. В карманах были только деньги — рубли и доллары. Это ее не интересовало, она сунула деньги обратно. Набросила на себя рубашку Майкла, с конвертом в руках она вышла из спальни, тихо открыла входную дверь и протянула конверт женщине и мужчине, которые стояли за этой дверью на лестничной площадке.

— Две минуты… — беззвучно, только губами сказала ей женщина, принимая конверт руками, одетыми в тонкие перчатки. А мужчина тут же наклонился к небольшому чемоданчику, похожему на «кейс», в котором профессиональные фотографы носят дорогие фотокамеры.

Полина кивнула и, не интересуясь, что они делают с конвертом, но и не закрыв дверь, отошла к подоконнику, собрала ноты в большую черную папку и стала одеваться уже в свою одежду — трусики, джинсы, босоножки. У нее было совершенно бесстрастное лицо, словно у робота или манекена…

12

«Сибирский экспресс».

12.30 по сибирскому времени (09.30 по московскому времени).

По коридорам всех вагонов радио по-прежнему разносило громкий пульсирующий голос Мадонны. Казалось, даже колеса стучат в такт этой песни. У двери купе Стрижа дежурил Серафим Круглый, а Стриж, Вагай и Турьяк сидели в купе. Но, хотя дверь была закрыта, полностью от Мадонны она не изолировала.

— Никакой принудиловки, только добровольцы! — объяснил Вагай Турьяку. — И — со сбором денег: на плакаты, на оркестры и так далее. Нам нужны списки всех, кто за Горбачева. Когда они выйдут на демонстрацию, на улицах будут частные грузовики с выпивкой. И там их будут угощать водкой. За здоровье Горбачева, ну и… на обком и ГБ науськивать. Наши люди, как ты понимаешь. И они же для затравки начнут окна бить в райкомах партии и десятку милиционеров рожи расквасят. А публика их спьяну поддержит, конечно — охотники райкомы да милицию громить у нас всегда найдутся! И «Память», конечно, тут же ввяжется — бить жидов и частников. И вот тут-то мы армию и вызовем! И по спискам весь горбачевский пласт снимем. Как пенку на молоке! Дошло? — медальное лицо Вагая светилось, словно он воочию видел, что произойдет, когда толпа демонстрантов перепьется дармовой водкой, начнет громить здания райкомов партии и в дело вмешаются армейские части. — Дошло? Армия только счастлива будет насрать Горбачеву — она с ним еще за сокращение не рассчиталась…

Турьяк поглядел на молчащего Стрижа, потом снова на Вагая. Вздохнул и покрутил головой.

— Н-да, круто… Рисково, однако!

— Противника нужно бить его же оружием, — усмехнулся Вагай. — Ты помнишь, кто это сказал?

— Не знаю. Ленин, наверно.

— Сталин!

— Ну хорошо. Допустим… — сказал Турьяк. — Допустим, вы в Свердловске, а я в Иркутске это организуем. А как в других городах? Нельзя же эту идею вслух на люди вытащить. А сами-то многие и не поймут. Я вот не допер.

— А вот это и будет твоя работа, — сказал Вагай. — Подсказать недогадливым.

— Ну, нет!

— Подожди. Подсказать и сказать — это разные вещи. Слушай. Нужно пустить меж секретарей обкомов слух — только такой, шепотом: мол, Свердловск собирается Горбачеву настоящую здравницу устроить, сибирскую — с блинами и бесплатной стопкой водки. А когда этот слух пойдет, каждый секретарь обкома решит нас переплюнуть. И кому нужно, тот сообразит — стопку выставлять на брата, или пол-литра. Ночь проворочается, а к утру дотюхает. Сам! На то и расчет, понял?

— Нет, так не пойдет! — твердо сказал Турьяк Стрижу. — Ты и демонстрацию придумал и водку будешь первым раздавать. Этим ты сам себя выдашь…

— Ну, пусть водка будет твоей инициативой, иркутской, — легко и даже с удовольствием согласился Стриж.

— Тоже нет, — Турьяк покачал головой. — На хера нам выставляться? Лучше всего, если, например, Пехота почин положит…

— Пехота?! Он же первый трус… — удивился Вагай.

— Потому он и клюнет, — ответил Турьяк. — Он народа боится. Вот я ему и подскажу, что в старое-то время губернаторы при выздоровлении царя народу чарку выставляли. И народ пил и за царя и за губернатора. Пехота и клюнет. А на него никто не подумает, что он с умыслом. Он такой горбачевский жополиз — дальше некуда.

— С Пехотой — это хорошая идея, — задумчиво протянул Стриж.

— Зажжем, зажжем пожар! — твердо сказал Вагай.

— Н-да… — произнес Турьяк. — Самим бы не сгореть…

— Всех вчистую подметем! — Вагай сжал кулак. — Одним ударом! Партия должна снова у власти быть! Русская! И спасти страну!

— Затеял ты дело, Роман… Да!.. — уважительно сказал Турьяк и долгим оценивающим взглядом посмотрел на Стрижа. — А что? Нам такой и нужен в Генсеки… Сибирский мужик! А то все — Лигунов, Лигунов! А Лигунов уже старый бздун! Думаешь, сковырнешь Горба?