Ловушка для идеального мужчины

–Зараза! – кряхтит он. Все смеются, а он передает бутылку дальше, после чего процедуру повторяет Коля, за ним Сергей, Славка и Саби, но Сергею кажется, что Саби только делает вид, что пьет. Когда он подносит бутылку к губам, его горло остается неподвижным, кадык не двигается, хотя Саби старательно морщится и кряхтит, утираясь рукавом, подражая друзьям. Володька, кажется тоже замечает эту хитрость, но не вмешивается, все понимая: Саби мусульманин, ему нельзя… Он и шашлыки из свинины не ест, только делает вид, чтобы никого не обидеть. Все это замечают, подсовывая ему курятину, но внимания не акцентируют, потому что так и поступают настоящие друзья. Бутылка ходит по кругу, и понемногу алкоголь под хилую закусь в виде лимона забирает их. К открытию второй бутылки лимона не остается. Мальчишки продолжают солить руку, но потом отказываются и пьют просто так, хотя их уже мутит. Но отказаться сейчас – это признать, что ты еще маленький, а этого никому не хочется. Пару раз мимо проходили патрули, бросая взгляды на сломанные лодочки, но даже если и замечали подростков, не подходили.

–Ох, хорошо, – говорит Славка. – Умеют же за бугром бухло делать. Хорошая вещь, забойная.

–Ага, – поддакивает Колька. –Когда разбогатею, буду пить только текилу. Ну и дорогой коньяк.

–Разбогатеешь ты, как же, – мрачно предрекает Сергей и Колька вздыхает. Его родители пашут на заводе и вот уже пару месяцев не получают зарплату. Как и родители Сергея, что вкалывают там же.

– С нашей жизнью разбогатеешь. Надо в бизнес идти, чтобы бабки были. Или в рэкет, как в девяностые, только сейчас уже все поделено переделено и под ментами ходит, – поясняет Славка. – То есть надо идти в менты или еще какие силовики, ФСБ, например. Они точно в шоколаде все.

–Тебя в силовики не возьмут с такой биографией, – возражает Володька.

–Не возьмут, – уныло соглашается Славка. –Черт, это же несправедливо! Может, я хочу быть ментом, переводить бабок через дорогу и раскрывать преступления, как Дукалис. А мне не дают. И что остается? В бандюки идти?

–А ты хочешь? – спрашивает Сережа, заплетающимся голосом.

–Я хочу красиво жить, Серый. И меня тошнит от той нищеты и прочего дерьмища. Я хочу пить текилу, летать в заграницы и чпокать самых крутых телок мира. Где справедливость? Кто-то сейчас вон жирует, бабок немеряно, баксы и рубли, золотишко, цацки, тачки, а мы тут сидим в холоде и сырости. За что им то все? И почему у нас нет ни хрена? Я бы прямо сейчас встал и забрал то, что у них есть и честно поделил.

–Честно – это как? – уточняет Сергей.

–Честно – это чтобы все мне, – поясняет Слава и гаденько ухмыляется, и все, кроме Сергея ржут от такой интерпретации честного дележа. Он тоже смеется, частично чтобы не показаться снобом, а частично, что под текилой ему это и правда кажется забавным. Они гогочут так громко, что сами шикают друг на друга, но от этого становится только смешнее. Саби смеется вместе со всеми, а потом, спохватывается и округляет глаза.

–Ой, ребзя, я ж совсем забыл. Гляньте, что покажу! У меня вон что есть!

Все смотрят на то, как он задирает свитер, обнажая рукоять заткнутого за пояс пистолета.

Глава 2. Благонадежный гражданин

Не успев подняться в квартиру, Тамара Царёва почувствовала, что ничем хорошим ее смена не закончится, но деваться было некуда. Как подшучивал один из оперов, с коим ей постоянно приходилось пересекаться на убийствах: назвался гвоздем, полезай в пузо. Вот и она вечно лезла, вольно или невольно, стараясь удерживать зыбкую планку раскрываемости следственного комитета, получая нагоняй от начальника за то, что ее показатели в кривой синусоиде то и дело переходили из свободного падения в крутое пике. При этом с завидной стабильностью следователю Царёвой поручали дела скользкие, с большим количеством неизвестных, «интересные», как говорил ее шеф. Сама же Тамара после тридцати пяти от таких дел старалась увильнуть, потому что престиж престижем, но за раскрытие бытового убийства дадут премию, а за нераскрытую мокруху с участием заезжих гастролеров или местных чинуш – втык, и никакого тебе отгула. Размышляя об этом, Тамара невольно напевала сладким голосом:

–А если нет разницы, зачем платить больше?

Вот и сегодня, у дома из вполне себе приличного жилищного комплекса, Тамару кольнуло недоброе предчувствие, что убийством будет сильно не простым.

Войдя, она привычно царапнула взглядом по висящей видеокамере, отметила отсутствие консьержа и пошла к лифту, из которого уже вывалилась мамаша с коляской и упитанной девочкой на буксире. Девочка, кучерявая, с большим, криво завязанным бантом, поглядела на Тамару сонным взглядом, а потом вдруг сощурилась и растянула рот в улыбке, обнажив щербину от выпавшего зуба. Тамара почувствовала, как кольнуло в животе. Не ответив на улыбку, она вошла внутрь и нажала на кнопку девятого этажа.