Ловушка для Котенка

Взгляд женщины был слишком пристальным, пронизывающим, так что у меня возникло ощущение, что меня изучают. Меня — и мою ауру.

— Значит, слова капитана Нигая — ложь? Между вами ничего не было?

Когда имеешь дело с полуправдой, обычно легко лгать. Вот и я быстро, без раздумий, дала ответ:

— Да, между нами ничего не было.

Мать Дейригана покачала головой.

— Вы солгали. Я эмпат, и я чувствую, что вы лжете.

— Значит, вы должны почувствовать и остальное, — не растерялась я. — То, что я чувствую к капитану Нигаю. Ощущаете? Это отнюдь не теплые чувства. Проверьте и капитана — он лжет тоже! Все его слова — ложь!

— В его словах я лжи не почувствовала, — возразила женщина.

И правда… Нигай умело балансировал на грани правды, и выбирал такие формулировки, при которых уличить его во лжи невозможно. Я могу одним махом разрубить узел возникшей путаницы, сказав прямо, что произошло… но тогда и Нигай скажет правду о том, что я тоже нарушила закон. Арест и проблемы с законом мне не нужны.

Заметив смятение на моем лице, мать Дейригана сказала:

— Мне совершенно ясно то, что ситуация эта путаная, вы, Кэя, хитрите, а ваш Род ненадежен. Я меняю решение. Я против союза наших Родов.

— И я против, — поддержал ее муж.

Дейриган побледнел. Я заметила, как выступил пот на его лице, и как поникли его плечи. Настала пора ему принять решение, но он не мог. Как не мог и понять, верить мне, или нет. Он бросил умоляющий взгляд на мать, ища ответа, подсказки… Как я не понимала раньше, что его покладистость — это отнюдь не достоинство? У него нет собственного мнения. Он абсолютно ведомый человек, ему нужен кто-то, кто будет его направлять, подсказывать… Ему нужна мамочка. Мамочка, которая будет все за него решать, пока он будет занят своей наукой.

«На самом деле все это время он был худшей кандидатурой на роль моего мужа».

Увидев, наконец, как на самом деле обстоит дело, я приняла непростое решение закончить этот грустный спектакль и обратилась к Дейригану:

— Ваши родители правы. Теперь и я вижу, что нам с вами не стоит заключать брак.

Каркано переглянулись и все, как один, уничижительно посмотрели на Дейригана, показывая, как разочарованы тем, что он сделал плохой выбор и поставил их всех в неловкое положение. Абсолютно потерянный Дейриган так ничего и не сказал.

— Вопрос решен, — сказал Глава Рода, удовлетворенный таким исходом и, выразив сожаление Роду Каркано за то, что возникло недопонимание, велел ассистенту проводить гостей.

Каркано, явно недовольные и даже оскорбленные произошедшим, все же приняли извинения Унсури, и ушли. Дейриган в дверях обернулся. Его лицо выражало растерянность, досаду и вопрос: «Как же так, Кэя?».

Я отвернулась. Дейриган не особенно старался разобраться, где правда, а где ложь. Родители передумали насчет союза с Унсури, а послушный сын не способен пойти против их воли. Единственное, что для него имеет значение на самом деле — одобрение Рода. А я, глупая, придумала себе, что он сможет защищать и оберегать меня… Витая в таких мыслях, я пропустила момент, когда в приемной остались только я, Хакан, Нигай и Глава Рода.

— Кэя, — позвал меня Глава, — теперь ты видишь, с кем хотела связать свою жизнь? Это ли достойный тебя человек?

— Он хороший человек.

— «Хороший» — это слишком туманная характеристика. Но оставим это. Все, наконец, стало определенным. Ты выйдешь замуж за капитана Нигая, и это окончательное решение.

Нигай улыбнулся мне; я никак не ответила на эту улыбку. Меня в данный момент не столько капитан интересовал, сколько мой отец и его действия.

— Кэя не может выйти за капитана, — выговорил Хакан принужденно.

— Что?

В одном этом коротком вопросе было все, что способно лишить человека самообладания и ввергнуть в панику. Тело Хакана напряглось, кожа посерела. Впервые в жизни он рискнул возразить Главе Рода.

— Я не согласен отдать Кэю капитану Нигаю, — дал ответ Хакан, и на этот раз его слова звучали увереннее и тверже. — Этот человек ее не достоин.

Улыбка повяла на лице капитана, а Глава процедил:

— Аргументируй.

— Таково мое решение.

О-о-о-очень спорный аргумент… В воздухе запахло скандалом, настоящим таким скандалом с драматическим подтоном и перчинкой открытого неповиновения.

— Капитан, прошу вас оставить нас на время, — не терпящим возражений тоном «попросил» Глава. — Как видите, возникло небольшое недопонимание.

— Я бы хотел остаться и услышать, чем так не угодил отцу Кэи.

— Ответ прост, — не сдержалась я, — вы моему отцу тем не угодили, что не угодили мне!

— Молчать! Капитан, выйдите. Я приглашу вас позже и, будьте уверены, вы получите извинения.

— Разумеется.

Усмехнувшись, Нигай вышел, и под испепеляющими очами Главы мы с отцом остались одни, впервые, наверное, за всю жизнь чувствуя что-то вроде родственного единения. Глава сошел с возвышения, с которого все это время свысока за нами наблюдал, и приблизился вплотную к Хакану.

Я всегда знала, что отец мой по центаврианским меркам еще весьма молод, но рядом с пожившим Главой Хакан стал казаться еще младше, почти моим ровесником, как ранее Дейриган казался сопляком на контрасте с Нигаем.