Ловушка для обольстителя

Лоза не ответила, но ее поза изменилась.

– Я клянусь, что все, сказанное нами только что, – правда, – поторопился добавить Макс. – Но если вы хотите, чтобы мы подписали какую‑нибудь бумагу на этот счет, мы готовы. Кровью подпишем, если нужно.

– Ну, этого точно не потребуется. – Лоза сняла очки и протерла их краем блузки, а потом надела снова и вздохнула. – Я должна вам кое в чем признаться. Я солгала. Никакой другой пары не существует.

Макс дернулся от неожиданности, и Лиззи тоже вздрогнула.

– Я боялась, что вам будет трудно обо всем забыть и жить дальше, если вы будете думать, что все еще можете получить Токони, – пояснила Лоза. – Не хотела, чтобы вы питали ложные надежды. Кроме того, мне было несложно решиться вас обмануть, учитывая, что вы пытались обмануть меня. – Она нахмурилась. – Вообще, я не люблю врать. Это не свойственно моей натуре, и я прошу прощения. Вы заслуживали правды так же, как и я.

Мысли закрутились в голове Макса с безумной скоростью: облегчение, смятение, новая надежда. Рука Лиззи начала трястись – их пальцы все еще оставались переплетены.

– Значит ли это, что у нас есть шанс? – спросил Макс. – Что мы сможем усыновить Токони? Или это не более чем извинение за ваш обман?

– И то и другое, – ответила Лоза. Она перестала хмуриться и вдруг улыбнулась. – Вы сказали мне все, что я хотела услышать. Теперь я могу забыть о вашей лжи. И я вижу, что между вами действительно царят любовь и преданность. Преданность, о которой мечтала родная мама Токони.

Лиззи радостно всхлипнула, и Макс, поблагодарив Лозу, привлек Лиззи к себе, вдыхая аромат кожи этой прекрасной, идеальной женщины, которая скоро станет матерью его ребенка.

– Мы можем увидеться с Токони? – спросил он у Лозы. – Всего на минутку? Не обязательно говорить ему, что мы собираемся его усыновить. Это подождет до тех пор, пока все не будет официально утверждено. – Макс понимал, что им с Лиззи еще предстоит продраться через лабиринты бумажной волокиты. – Но мы были очень рады хотя бы с ним поболтать.

– Без проблем. – Лоза снова улыбнулась. – Уверена, что он будет не менее счастлив увидеть вас. – Несмотря на свою дородную фигуру, она легко поднялась. – Оставайтесь здесь, я его приведу.

Макс и Лиззи ждали, держась за руки. Им не терпелось увидеть своего сына. С тех пор как они встречались в последний раз, прошло почти три месяца, которые казались им вечностью.

Когда Лоза наконец вернулась к ним, держа за руку Токони, Макс и Лиззи встали и улыбнулись друг другу. Токони был совсем таким, каким они его помнили. Челка падала ему на лоб, а губы расплылись в радостной улыбке. Лоза отпустила его, и он помчался по траве к Максу и Лиззи.

Они присели на корточки, Токони влетел прямо в их объятия, и они втроем упали на землю – руки и ноги во все стороны – и разразились счастливым и беззаботным смехом.

Макс помог подняться Лиззи и заключил в объятия ее и Токони – свою невероятную, прекрасную будущую семью.

Покинув приют, они вернулись на остров, где останавливались уже дважды, и провели спокойный вечер вместе. Именно это, наверное, и было тем самым идеальным свадебным путешествием, которое не удалось им изначально.

Они заказали ужин в номер и, разделавшись с ним, позволили себе насладиться десертом для двоих: фруктовым тортом, покрытым ванильным кремом и дольками киви, банана, ягодами и финиками. Они ели каждый своей вилкой, но с одной тарелки.

Лиззи восхищенным взглядом смотрела на своего мужа. Он сидел на кровати в одних трусах, скрестив ноги. Лиззи и сама была только в нижнем белье. Теплой летней ночью это казалось естественным.

– Какой прекрасный сегодня день, – заметил Макс.

Лиззи согласно кивнула:

– Да. Но мне не терпится скорее увезти Токони в Америку. Ты представляешь, как он будет рад?

Макс улыбнулся и подцепил вилкой торт.

– А еще он сможет доделать свои рисунки, добавив родителям волосы. Мама будет рыжей красоткой, а папа – брюнетом.

– Ты хотел сказать, прекрасным брюнетом?

– Если ты настаиваешь. – Макс снова улыбнулся.

– Настаиваю. – Лиззи отправила в рот очередной кремово‑фруктовый кусочек и сладко застонала, а потом засмеялась и прикрылась рукой. – Так вкусно! У меня, наверное, все лицо измазано.

– На самом деле нет. Но это напоминает мне о том, как я кормил тебя нашим свадебным тортом и сцеловывал крошки с твоих губ. Это самая сексуальная вещь, которую я когда‑либо делал на глазах у толпы людей.

Лиззи сильно подозревала, что в этот раз десерт тоже закончится чем‑то неприличным и что, как только они покончат с тортом, набросятся друг на друга, как сумасшедшие. Но пока она только спросила:

– А что случилось с верхним слоем нашего торта?

– Не знаю. А что с ним должно было случиться?

– Есть такая традиция. Невеста и жених должны его заморозить и съесть в свою первую годовщину.

– Если так, то шеф‑повар или кто‑нибудь еще наверняка его припрятали и убрали в морозильник на кухне возле бальной залы.

Лиззи очень на это надеялась.

– Нужно проверить, когда вернемся домой. Будет забавно отметить годовщину этим тортом.