Ловушка для профессионала

— Он готов встретиться в любое удобное для тебя время.

Котя не только приятель, но и клиент, так что, кроме радости общения мне есть чем его осчастливить дополнительно. Я с сожалением подумал: чем больше разрастается система предприятий «Козерога», тем меньше уделяется внимания моим прямым обязанностям. И отправился к Коте, предварительно заглянув в персональный запасник для производственных нужд в квартире Студента. Кроме того, любопытно, отчего это ради встречи со мной в любое удобное время Котя готов отменить намеченные заранее встречи. Может быть, после победы Пенчука у него стало больше свободного времени — я сам от себя вряд ли ожидал наивности подобного вывода.

— Башкирцеву привезли? — сходу задал вопрос мой основной эксперт.

Ишь, встрепенулся. Я еще не уверен, что Костя с Игорем встречались по поводу предстоящей экспедиции, а Студент уже горит в предвкушении работы.

— Студент, быстрый ты, однако, как олешка, — чуть гашу его неутомимый трудовой энтузиазм с помощью ярко выраженного чукотского акцента. — Однако мне от тебя сейчас нужна не огненная вода и пламенная страсть по поводу девушки Башкирцевой, а что-нибудь из отечественной живописи. Диапазон — от начала века до тридцатых годов.

Студент невольно вздохнул. Разделение нашего труда устраивает его до тех пор, пока в эту обитель доставляют незаурядные произведения искусства, над которыми можно колдовать в свое удовольствие. Но когда приходит пора расставаться с ними, Студент, хотя и старается не подавать вида, испытывает чувства отца-одиночки, спроваживающего своего единственного наследника на покорение космических высот. Хотя Студент вряд ли догадывается о космических ценах на работы, проходящие через его руки. Ведь для него каждая вещь, над которой он пыхтит, бесценна. Не в том смысле, что за нее никаких денег не хватит; просто не может она, с точки зрения Студента, иметь эквивалента в презренных свободно конвертируемых бумажках.

Дюк, правда, тоже всегда начинает свой рассказ о любом произведении искусства словами о его бесценности. Однако через несколько минут он вполне спокойно говорит, какая именно сумма позволит ему не без сожаления расстаться с шедевром. Студент — другое дело, он не только реставрирует, но и раскрывает тайны произведений искусства, а что касается цены на них, то я как-то всегда обходился без его помощи, которой в этом деле дожидаться от Студента можно вплоть до Страшного суда.

Студент извлек из своих запасников недописанный холст и победоносно посмотрел на меня. Взгляд этот давно перестал меня смущать, потому что иного самоутверждения Студент не добьется в жизни даже при большом желании.

— Сумеете определить, кто это такой? — в вопросе Студента сквозит чрезмерное любопытство — дотягиваю ли я хоть примерно до его искусствоведческого уровня. Никак успокоиться не может, решил я, и проверяет знания своего хозяина постоянно. Расслабься, Студент, если бы не более важные дела, я б с атрибутикой справлялся сам. Но где для этого брать время?

— Боюсь ошибиться, кажется, Машков, — наконец-то отвечаю Студенту, и тот аж засветился от какого-то неподдельного счастья по поводу моей осведомленности:

— Правильно. Однако, позвольте спросить еще. Кто изображен…

— Не позволю, — перебиваю его. — Последний экзамен в своей жизни я сдавал давным-давно, а на профессора ты не тянешь.

Студент усмехнулся и горячо затарабанил:

— Ни один профессор, ни один академик на этот вопрос не ответит.

— Поэтому ты задаешь его мне?

— Просто удивляюсь, отчего с такой подготовкой вам неинтересно заниматься атрибутикой, ведь мы вдвоем могли бы…

— Каждому свое, Студент. Так что, считай, мы вдвоем сработали. Я назвал имя художника, а все остальное — твоя забота.

— Это эскиз Машкова к «Портрету поэта», который находится в Государственной Третьяковской галерее. До сих пор считается, что моделью «Портрета поэта» послужил Рубенович. Находящийся в моих руках эскиз отличается от этой картины лишь тем, что и лицо модели, и фигура выполнены в манере «традиционной серьезности». В окончательном варианте изображение лица поэта осталось без изменений, зато при написании фигуры в агрессивной, резкой манере, Машков уже достаточно явно ориентирован на ларионовские приемы. Однако главное не это. Одну минуту.

Студент залетел в свое хранилище, и я успел, не спеша, выкурить сигарету, пока наконец-то эта минута истекла.

Мой главный эксперт был возбужден до того, что не обратил никакого внимания на голубоватые клубы дыма, медленно плывущие по комнате.

— Смотрите, каталог выставки за пятнадцатый год, — Студент взмахнул передо мной тощей брошюрой с видом победителя всех академиков мира. — Он принадлежал самому Машкову, что вы на это скажете? Хорошо, но вот, «Портрет поэта», а рядом рукой художника написано «Яшвили». Я провел кое-какую работу, — скромно продолжил Студент, — и теперь с уверенностью могу сказать — на «Портрете поэта» изображен вовсе не Рубанович, а Паоло Яшвили.