Ловушка для волшебников

— Терпеть не могу эти новомодные штуковины, — негромко ответил папа.

По его тихому упрямому голосу Говард понял: папа начинает сердиться.

— Я догадалась, я догадалась, вот как вы впихнули свою надпись в наш телевизор! — воскликнула Катастрофа, вытирая жирные пальцы о куртку. — Вы это сделали, я точно знаю, потому что вы не говорите «нет»! А теперь я хочу чипсов — гамбургер заесть.

Арчер благосклонно улыбнулся, задвинул поднос под панель и снова потыкал в кнопки.

— Скажу вам кое-что странное, — наклонился он к папе, — вам бы и в голову не пришло об этом спросить. На самом деле мы торчим в этом городе уже двадцать шесть лет. Как дело обделывалось первые тринадцать, я понятия не имею. Но когда я стал докапываться до сути, вся моя аппаратура подтвердила, что из города нас не выпускают уже очень давно — в два раза дольше, чем я предполагал.

Поднос выехал из-под панели, и на сей раз на нем были два газетных кулька. Один Арчер вручил Катастрофе, а второй — Говарду, хотя тот и не заказывал. Чипсы были восхитительные: хрустящие, соленые и с уксусом.

— Я решил, что, кроме меня, о происходящем никто не догадался, — продолжал Арчер. — Однако Эрскин тоже был в курсе. Он сказал мне об этом, когда приходил на прошлой неделе. Он считает так: кто бы это все ни вытворял, скоро он решит от нас избавиться. — Лицо у Арчера стало неприятным. — Вот потому-то мне и понадобились от вас слова.

Папа кивнул:

— Теперь многое проясняется. — Он обвел рукой с обкусанным гамбургером и сам ковш, и огромную мастерскую-ангар, полную механизмов. — Все это наверняка стоит немалых денег.

Арчер усмехнулся, дожевывая свой гамбургер: — Я ведь миллионер, никаких сложностей.

— Я так и подумал, — отозвался папа. — Но полагаю, когда-то, не двадцать шесть лет назад, а раньше, вы еще не были миллионером. Откуда же вы взяли начальный капитал?

«Вопрос, вообще-то, невежливый», — подумал Говард. Фифи явно подумала о том же. Оба нервно покосились на Арчера. Но тот просиял любезной кривоватой улыбкой.

— Деньги я взял с налогов, — растолковал он. — Мы все окучиваем налоги. Такой был между нами уговор, когда мы только поселились здесь.

Хладнокровие, с которым Арчер рассказал это, явно взбесило папу. Говард поспешил вмешаться в разговор:

— Откуда Эрскин узнал, что вашему заточению уже двадцать шесть лет?

— Я его не спрашивал, — ответил Арчер. — Эрскин окучивает канализацию и воду, поэтому, думаю, он вполне может наблюдать через трубы.

— Ого, похоже, наш город просто нашпигован подсматривающими устройствами, — заметил папа. Голос у него пока был ровный, но Говард чувствовал: папа накаляется с каждой секундой. — Посмотреть на всю эту вашу аппаратуру, так удивишься, что вы еще не захватили Вселенную.

— Собственно, я это и планирую, — бодро откликнулся Арчер. — Как только помешаю тому, кто мешает мне.

Он с аппетитом доел гамбургер, не подозревая, что своим заявлением мигом настроил папу враждебно. Говард понял это сразу — по выражению папиных глаз. Тем временем папа вежливо-превежливо задал Арчеру новый вопрос:

— Кого же вы подозреваете в кознях? Кто вам мешает?

Арчер помрачнел и задумался. Потом улыбнулся своей любезной улыбкой:

— Я подозреваю всех. Если подумать, мне и самому было бы выгодно это сделать. Ведь это так разумно — убрать остальных с дороги, чтобы не мешали взять власть в свои руки. Особенно сильные подозрения у меня вызывает Эрскин, хотя, по правде говоря, он мне очень симпатичен, — возможно, потому, что он такой же смекалистый, как и я. Вентурус тоже неглуп, к тому же он окучивает образование, так что вполне мог добраться до вас через Политехнический. Шик не ведает жалости, Торкиль и Диллиан — завзятые эгоисты, поэтому у них свои мотивы, ну а Хатауэй, хоть и отшельник, все равно всех нас ненавидит. — Арчер помолчал. — Да, пожалуй, я ставлю на Торкиля, — добавил он по некотором размышлении. — Ваша жена ведь ходит под Торкилем.

— Мама тут совершенно ни при чем! — поспешно возразил Говард.

Катастрофа тоже ринулась защищать маму, как могла, — она спросила:

— А Торкиль — самый младший?

— Нет, Торкиль пятый по счету, он после Хатауэя, — ответил Арчер. — Шестой — Эрскин, а младший у нас Вентурус.

— Вентурус тоже эгоист? — заинтересовалась Катастрофа. — Совсем как я?

— Очень может быть, я с ним сто лет не виделся, — ответил Арчер.

— Тогда Вентурус нравится мне больше всех! — заявила Катастрофа.

Арчер засмеялся, но как-то невесело.

— Могло быть хуже, — сказал он. — Вентурус мне нравится почти так же, как Эрскин.

Папа встал и отер жирные от гамбургера руки о пальто.

— Пойдем, Катастрофа. Нам всем пора. — Он повернулся к Арчеру: — Если, конечно, вы будете столь любезны и распорядитесь, чтобы эта ваша машинерия спустила нас на землю.