Ложь и правда русской истории

 Итак, представим себе: на дворе у нас начало тринадцатого века. Городок Юрьев-Польской — довольно глухой уголок Руси вообще и Северо-Восточной Руси, в частности. Не Ростов Великий и не Муром, не Суздаль и не Владимир, тем более не Новгород и не Киев, не Болонья, Кембридж или Саламанка с их тогдашними университетами и богословскими кафедрами. Однако мир христианской культуры един. И потому вполне естественны и понятны сюжеты-композиции «Троица», «Преображение», «Семь спящих отроков эфесских», «Даниил во рву львином», «Вознесение Александра Македонского»...

Но дальше начинается нечто не очень понятное. Во-первых, львы. Их много, на всех стенах. Скорбные, мудрые, ухмыляющиеся, философски задумчивые, размышляющие, сложив тяжелую голову на скрещенные лапы в позе совершенно человеческой... Как будто сошли с древнеперсидских миниатюр, со страниц персидского эпоса и персидской истории, в которой традиционно львы — опора престола, гроза всем и всему. А здесь... Многовато их все-таки для владимирского городка, не самый популярный и не самый характерный зверь для тутошней природы. Ну хорошо, говорю себе, и древнеперсидские «львиные» мотивы не диковинка, потому как торговля всегда шла и персидские ткани всегда ценились, да и давно уже лев повсеместно стал символом мощи и власти. В Персии живые львы сидели по обе стороны от престола царя царей. В евангельских преданиях от Матфея и Иоанна лев становится символом могущества Христа. Лев появляется на знаках английского и шведского королей.

Произведения искусства — особая статья, они могут питаться и отраженным светом из глубины минувших веков и фантазиями и личными пристрастиями художника или группы художников. Но вот факт самый что ни на есть государственно-житейский: на гербах всех владимирских городов — лев. Лев с крестом.

Понятно, гербы городов появились в России уже при Петре Великом. Но задолго до этого лев был знаком галицких (нынешний центр Галиции — город Львов) и владимиро-суздальских князей...

Наверно, трудно точно установить, где раньше появился лев — на храме Покрова на Нерли, воздвигнутом в 1157 году, или на знаках владимирских князей. Во всяком случае, на личной печати Александра Невского, а он жил век спустя — конный воин, поражающий копьем дракона....

Но ни древнеперсидские, ни русско-державные поздние львы не идут ни в какое сравнение с юрьев-польскими — загадочными, как сфинксы...

Однако и ангелы здесь тоже не совсем обычные. У них я, присмотревшись, увидел на горельефах четко прорисованные детали крепления крыльев к рукам! То ли автор знал миф об Икаре и Дедале и творил нечто по мотивам мифа, то ли... Впрочем, меня занесло, сдаюсь, поскольку в древнерусском искусстве мало что смыслю и более чем вероятно, что за детали крепления я принял традиционные, постоянно повторяемые художественные приемы, как и доказывала мне музейная научная работница, поначалу даже растерявшаяся от неожиданности моего дилетантского предположения.

Но ведь среди тех, кто смотрит горельефы, специалистов — считаные единицы, так что мы, простые смертные, имеем небольшое право на свое восприятие и на удивление. И как же не удивляться этим сюжетам, столь непривычным для православных храмов.

Позднее они будут расцениваться блюстителями церковных правил как «языческие» и даже «кощунственные», неподобающие для убранства церквей. Так их и не будет потом. А это — начало тринадцатого века, и жесткого церковного канона для художников на Руси еще нет.

Вот, например, чудо-юдо непонятное: торс и голова человека с узкоглазым скуластым ликом — на туловище зверя. Лауреат Ленинской и Государственной премий доктор исторических наук Николай Воронин, всю жизнь отдавший изучению архитектуры Владимиро-Суздальской земли, называет эти существа кентаврами-китоврасами. Но ведь кентавры —это полулюди-полукони. А здесь же ничего лошадиного нет, туловище и лапы — львиные. Так что, скорее всего, это больше сфинкс, нежели кентавр.

Но в любом случае ясно одно: этот человек, автор, художник, мастер древний — одинаково хорошо знал мифы и о кентаврах, и о сфинксах, если сотворил по мотивам легенд нечто напоминающее и тех, и других. Кстати, все львы у него — почти с человеческими лицами. Чуть-чуть подправить — и юрьев-польской сфинкс. А на той стене, где изображены маски людей и зверей, совершенно отчетливо и сознательно все двоится: не то львочеловек, не то человеколев, а может быть, и человековолк...

Но и это не все. На одном горельефе рядом — целитель Козьма и ...грифон. Это чудище из древневосточных мифов — помесь, опять же, льва с орлом.

Еще одна птица — на другом горельефе. Точнее,. полудева-полуптица. Сирена — из древнегреческих мифов.

И еще сюжеты, понять, уразуметь которые я не могу, потому что знаний не хватает. А я все-таки книжки читал, поскольку в двадцать первом веке живу и ученые люди собрали эпосы, мифы народов мира, перевели на русский язык и таким образом дали мне возможность узнать их.