Ложь и правда русской истории

Дмитрий Донской, как и Александр Невский, причислен Русской православной церковью к лику святых. То есть церковь точно знала, что князья-воители, во всем опиравшиеся на «поганых татар», защищали прежде всего православную веру от католической экспансии Запада. Церковь точно знала, что «поганые татары» — это боевой щит православной веры в течение трех веков Средневековья, трех веков становления Русского государства.

Однако союз Руси и Золотой Орды противостоял не только Западу, но и Востоку. К тому времени началось нашествие железных армий Тамерлана, которые уже захватили Елец. Вот они-то и несли с собой иго в подлинном, римском значении этого слова. Не дружина, не ополчение и не вольная конница, а невиданные по тем временам регулярные войска утверждали на завоеванных землях городскую мусульманскую культуру, общинно-бытовое и государственное устройство на свой манер. От их наступления на Русь отвлекал и закрывал Русь с Волги, с Востока хан Тохтамыш. Вся его долгая и бурная жизнь после Куликова поля прошла в битвах с Тимуром и тимуридами. Золотая Орда в этой борьбе истощила последние силы и вступила в полосу заката.

После смерти Тохтамыша в Орде вновь началась смута. Но Московская Русь уже была крепкой. Через какое-то время Золотая Орда распалась сама собой, и вассальная зависимость от Золотой Орды сама собой отпала. А затем уже Русь заняла на этих огромных пространствах главенствующее положение.

Как писал один из основателей евразийской исторической школы князь Н. С. Трубецкой, произошла «замена ордынского хана московским царем с перенесением ханской ставки в Москву». То есть Русь, Россия, Российская империя стала наследницей империи Чингисхана. Кстати, цитата взята из ключевой работы Н. Трубецкого, вышедшей еще в 1925 году, которая так и называется — «Наследие Чингисхана». Но признавать это официальная русская наука со времен Петра не пожелала. Она желала признавать только наследие Византии и европейского Запада, пусть даже и через уничижительное «призвание варягов». Но факты не спрячешь, ученые — народ настырный, их гонят в дверь (к примеру, в эмиграцию), а они лезут в окно. И потому, по логике вещей, история становится идеологией, учеба и образование — вдалбливанием официального канона.

«Сознание россиян веками формировалось для того, чтобы быть манипулируемым... Преподаваемое знание очень часто ни на чем, кроме господствующей идеологии, не основано. А имя этой идеологии — официально насаждаемый государственный патриотизм...»

(Т.О. Афанасьев, «Общая газета»)

 В том и парадокс конкретной ситуации, что я привожу высказывания Афанасьева для подтверждения своих рассуждений. Афанасьев здесь невольно опровергает сам себя. Восставая против стереотипов в преподавании истории, он сам никак не может преодолеть стереотип «ига». И потому, раз дружили Невский и Донской с Сартаком и Тохтамышем, — значит, они предатели, помогали татарам держать Русь «под игом»... Рассказывая о своей работе в коммунистические времена, он приводит примеры такой смелости инакомыслия:

«Иногда удавалось сказать что-то невероятное для советского времени. Так, профессор Зимин написал о глубочайшем различии между галицкими и московскими князьями. Последних он описал как подлых и коварных коллаборационистов, которые, выступив на стороне татар, казнили и угнетали свой народ хуже, чем любые завоеватели».

А между тем, коли взялся он столь резко судить о московских князьях вообще и святых князьях Александре Невском и Дмитрии Донском, в частности, то, как человек широко образованный и критически мыслящий, мог бы задуматься над очевидными фактами, мимо которых проходили и проходят почти все.