Ложь, которую мы произносим

Дерек Летер сильно отличается от брата. Не только внешне, но и характером. Он деловой. Дельный.

– Расскажите мне все, – говорит он.

– Я пойду, – произносит Стив. – Дам вам побыть наедине.

– Нет, – торопливо возражаю я. – Хочу, чтобы ты тоже послушал.

– Тогда мы поговорим в машине, – предлагает Дерек.

Я все ему рассказываю. Абсолютно все. И сознаю, что Стив сзади прислушивается к каждому слову. Но ничего не говорит.

– Вполне возможно, – говорит Дерек, – вас обвинят в содействии преступнику.

Моя правая нога дергается вверх-вниз.

– Сколько я могу получить за это? – Меня трясет.

– Мое обоснованное предположение таково: вам грозит как минимум два года.

Я издаю тихий стон. Не такой долгий срок, как в прошлый раз, но это же все равно тюрьма. Все те же четыре стены вокруг. Спертый воздух. Страх. Никакой возможности вздохнуть. Никакой возможности обнять близких. Как мне снова это вынести?

– А что насчет моего сына? – спрашиваю слабым голосом.

– На данном этапе трудно сказать, – отвечает Дерек. – Отчасти это зависит от того, признает ли он себя виновным.

Если Дерек и осуждает нас, то не показывает этого. Когда мы припарковываемся и идем к полицейскому участку, Стив пытается взять мою ладонь.

Но мне так стыдно, что я прячу руку в карман.

– Знаешь, – говорит Стив, – вчера я ушел, потому что мне нужно было подумать. Теперь я беру назад слова, которыми упрекал тебя. Мы же договорились не обсуждать наше прошлое.

– Нет, ты был прав. Это было слишком важно, чтобы скрывать.

– Я по-прежнему люблю тебя, Сара.

– Как такое возможно? Ты меня не знаешь. Даже я себя не знаю.

Я иду вперед.

Дальше делаю заявление в полиции. Мне не предъявляют обвинений. Пока. Сначала хотят допросить моего сына.

– В обед он приземлится в Хитроу, – повторяю я слова Фредди из нашего утреннего разговора.

Совершенно очевидно, что полицейские мне не верят. И требуют его данные.

– Вы его арестуете? – спрашиваю я.

Они не отвечают.

Все, что я многие годы пыталась скрыть, распутывается с невероятной скоростью.

– А что насчет вашего мужа? – спрашивают меня. – Он участвовал в укрывательстве вашего сына?

– Нет, – отвечаю я. – Он собирался сдать Фредди полиции.

– Но не сделал этого. Почему?

Однако я не собираюсь становиться палачом для своего бывшего мужа.

– Вам нужно будет спросить об этом у него самого, – говорю я.

– Мы так и поступим, как только он приедет.

Значит, Том уже в пути? Меня это не удивляет.

– Что теперь будет? – спрашиваю я.

– Подозреваю, – отвечает Дерек, – что судебное разбирательство будет отложено до тех пор, пока не найдется Фредди.

– Пока не найдется? – повторяю я. – Ведь я сказала, Фредди собирается сам прийти в полицию.

– Это он так говорит.

Как и полицейские, Дерек явно сомневается. Неужели я просто наивна?

У меня пересыхает в горле. Подкатывает тошнота. Теперь уже не спрятаться. Даже если бы я захотела. Все кончено.

Когда мы с Дереком выходим из комнаты для допросов, оказывается, что в зоне ожидания уже и Стив, и Том. Оба. Странно видеть их рядом. Даже нервирует.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю Тома.

– После вчерашнего разговора я почувствовал, что правильнее было бы прийти в ближайший полицейский участок и сообщить о своем участии.

Я и забыла, что Том всегда говорит таким официальным тоном.

– Тебе предъявят обвинения?

– Меня еще не допрашивали. А как насчет тебя?

– Я дала показания. – К горлу подступает желчь. Во рту кислый привкус. – Но ничего нельзя сказать наверняка, пока Фредди не приедет и не даст свои показания.

– Это если он приедет, – бормочет Том. Более или менее то же самое сказал Дерек.

Я оборачиваюсь.

– Почему ты не можешь хоть раз довериться нашему сыну?

– Потому что, – произносит Том в той покровительственной манере, о которой я почти забыла, – он столько раз нас подводил. С чего ты взяла, что сейчас изменился?

– Он – отец. – Слова срываются с моих губ, словно пытаются убедить и меня. – И хочет увидеть своего ребенка. Фредди стал гораздо более ответственным.

– Ради всего святого, Сара. – Том качает головой совсем как раньше, когда я делала что-то с его точки зрения неодобрительное – например, оставляла краски на кухонном столе. – Когда ты уже снимешь шоры?

– Это нечестно… – начинает Стив.

Глаза Тома сверкают гневом.

– Вы знаете нашего сына?

– Нет. Но…

– Тогда оставьте это мне и моей жене, хорошо?

– Сара – моя партнерша. – Стив берет меня за руку. Мне хочется плакать от облегчения, когда сквозь меня проходит тепло его прикосновения.

– Но вы ведь не отец ее сына, не так ли?

– С этой работой ты справился великолепно, – выпаливаю я.

К моему удивлению, Том морщится. Но я сказала правду. Между нами всегда была дистанция. Возможно, этого и следовало ожидать. Рождение Фредди навсегда переплелось с тем, что Том раскопал мое прошлое. С последним смертоносным кусочком головоломки. С Эмили… Ох, Эмили. Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?

Подходит полицейский и отводит Дерека в сторону, а мы замолкаем.

– Похоже, вы были правы, Сара, – вернувшись, произносит Дерек. – Фредди только что прилетел в Хитроу и сдался полиции.