Ложь «новых хронологий». Как воюют с христианством А. Т. Фоменко и его единомышленники

Лишь подробный и полный анализ ошибок с помощью критических методов позволяет восстановить и приблизиться к пониманию исторического факта, чем и занимаются ученые-историки. Поэтому рассуждения о том, что только математики с их «новыми методами» (а значит, заметим в скобках, привнесенными извне и не апробированными) могут найти ошибки в истории, являются весьма наивными. Любопытно и другое: сами авторы «новой хронологии» во главе с Фоменко, создавая книги по истории и становясь, тем самым, на путь гуманитарного знания, повторяют все те же известные ошибки – и систематические, и случайные. Систематически в их недоброкачественных методиках завышается уровень надежности и степень достоверности результатов, а при этом множество «случайных» ошибок допускается при чтении источника (их можно обнаружить при внимательной проверке книг Фоменко), что приводит к существенному его искажению в сторону, удобную создателям «новой хронологии».

И еще одно замечание, так сказать, психологического свойства. А. Т. Фоменко полагает, что совершил с помощью математики потрясающее открытие, величайший переворот в истории. Надо отдать должное, он умеет передать эту уверенность читателям, которые тем самым чувствуют сопричастность к этому перевороту, ощущают себя на передовом рубеже науки.

Тем самым происходит опасная подмена – за научную истину выдаются недостоверные и необоснованные утверждения, в которые хотят заставить поверить читателя. Иными словами, наука подменяется лженаукой.

О том, как именно это делается, речь пойдет ниже. Но нельзя не задаться вопросом, отдает ли себе отчет сам автор «новой хронологии» в том, что его математические построения содержат некорректные утверждения и ошибки? Способен ли он здраво в них разобраться? Или, может быть, для него результат затмевает необходимость обоснования способов, которыми он к нему пришел? Может быть, цель оправдывает средства, и академик ради великого открытия готов закрыть глаза на «маленькие слабости» его расчетов? А вдруг эти слабости вовсе и не маленькие, а целиком разрушают фундамент возведенного на них воздушного замка? Способен ли это понять наш автор, чтобы перейти к «работе над ошибками» и вернуться из области мифотворчества на поле науки?

У нас нет однозначных ответов на эти вопросы. Однако в том, что математика в истории может иметь именно научное

применение, убеждает существование около 30 лет в исторической науке самостоятельного раздела, озаглавленного «Количественные методы в исторических исследованиях» (иначе – «клиометрика»). Сегодня этот раздел обогащается применением современных компьютерных технологий. Регулярно собираются международные и отечественные конференции с сотнями участников, выходят их труды.

Немаловажно сказать, что результаты применения количественных методов органически входят в историческую науку и в целом ей признаны. Основополагающие труды в этой области, как, например, работы по количественному анализу аграрной истории России, уже давно сделались классическими И это стало возможным именно потому, что историки значительную часть времени и сил потратили как раз не на вычисления, а на задачу – правильно интерпретировать и понять полученные результаты, обосновать их достоверность и научную значимость.

В таких условиях говорить о непреодолимом рубеже между историками и математиками, о том, что только А. Т. Фоменко привнес принципиально новые, точные методы в историю, – глупо и безграмотно. Напротив, методы Фоменко существуют глубоко на задворках магистральных направлений исследований клиометристов, более того – эти методы не менее «странные», чем их результаты.