Ложь, предательство и месть!

что ты так взбеленился из-за такой пустячной новости? Какая разница, кто такой на самом деле Пьер Легран. Он... то есть... она же добросовестно выполняет работу, возложенную на нее, - я всячески пытался унять пыл сицилийца.

- Но ведь она предатель!

- Предателями считают тех, кто стучат в полицию или хотят угробить. Она же

всегда была на нашей стороне. Вспомни, ведь если бы не она, Скаджола не согласился бы принять наши условия. И сейчас, когда наши дела налаживаются, ты по собственной глупости хочешь погубить все, чего мы достигли? - я преднамеренно выдержал паузу, присматриваясь к реакции Бендетто.

Мои справедливые слова проняли сицилийца и он, опустив оружие, отошел от капитана.

- Возможно, ты прав, и я просто погорячился...

- Рад это слышать. А теперь пожмите друг другу руки, мы ведь одна команда.

Хотя они и препирались, мне все же удалось добиться их рукопожатия.

- И как же тебя зовут на самом деле? - спросил остывший от ярости Джулиа

но

- Селена, - ответила капитан, придумав себе новое имя.

- Селена? А как же твой французский акцент?

- Джулиано, я такая же француженка, как и ты, - сказав это, она вновь пере

шла на чисто английскую манеру разговора, избавившись от всех языковых ухищрений.

- Вот дает! И это выдумала?! - восхищаясь уловками капитана, воскликнул

сицилиец. - А родом-то ты откуда?

- Из Небраски, - опять солгала она.

- Селена из Небраски... Селена Небраско - звучит красиво и грозно. Ну что ж,

Селена, так уж и быть, мы опять в одной колеснице.

- А никто с нее и не сходил, - с улыбкой заметила та.

Положив конец всем недомолвкам и секретам, мы продолжили наше совместное дело. Капитан, кроме имени своего, не изменила ни своей внешности, ни профиля занятий.

На следующий месяц, как и было уговорено, поступил список тех, кого предстояло убрать с дороги мафиози Скаджолы. В течение месяца заказ был исполнен, и босс сдержал свое слово, снизив нашу подать на пятьдесят процентов. Это новшество здорово улучшило наше финансовое положение. Произошел резкий скачок дохода, который мы решили использовать с умом. Пока Небраско и Бендетто вели "оздоровительные работы" по обезвреживанию в преступных кланах предателей и назойливых агентов полиции, я тем временем занимался отмыванием наших беззаконных денег. Для того, чтобы узаконить наши средства, я использовал банки в Лондоне, Токио и Цюрихе, переводя деньги на счета подставных компаний. Производя отмывание нелегальных капиталов, я также сделал значительные инвестиции в недвижимость, гостиницы, рестораны и другой бизнес в Штатах и некоторых странах Западной Европы.

Приобретенные предприятия стали не только приносить нам доходы, но и использовались как ширма нашей преступной деятельности. Чем шире становился круг нашей деятельности, тем больше мы набирали людей в нашу команду.

Спустя пять лет мы потопили наш потрепанный катамаран-яхту и приобрели новый комфортабельный теплоход класса "Пиниси" - "Миссури", который был вдвое больше нашей "Изабеллы". К тому времени наша команда насчитывала двадцать человек.

Не у всех членов команды было такое же занятие, как у Джулиано и Селены. Только лишь двое, преданные и испытанные временем приспешники, выходили с ними на дело. Остальные же исполняли обязанности экипажа, использовались для транспортировки товара, закупки оружия, распределения наркотиков на дозы и продажи на улицах. Любой, кто попадал в нашу группировку, сперва должен был пройти испытание "крещение ядом", то есть испробовать наркотическое средство. Юбиляры10, не осилившие эту задачу, тут же отправлялись на тот свет. Этот метод испытания был придуман Бендетто, дабы пристрастить каждого к этому смертельному яду и держать его под наркотической зависимостью.

Джулиано считал себя главным в банде, хотя в действительности всем у нас заправляла Селена. Играя на властолюбии Бендетто, она использовала его как щит. На все встречи с главами преступных кланов, которые вскоре также стали нашими клиентами, Джулиано ехал со мной и Николо Сперо. Неизвестно отчего, но Небраско не любила появляться на людях, и только сейчас я понимаю, что это не было ее капризом или прихотью, просто она боялась быть узнанной кем-нибудь. А разоблачение ее, как Вероники де Кюше, было для нее не только нежелательным, но и опасным. Нет, она ни в малейшей степени не была трусихой, в ней было больше мужества и хладнокровия, чем у Джулиано. Лишь один страх всегда ощущался во всем ее существе - страх быть изобличенной во лжи, которую она так умело могла плести.

Презрение и ненависть к себе, которые Селена испытывала после первого своего убийства, бесследно исчезли. Она стала бездушным роботом для убийств, не знающим пощады и милосердия.

Эти заметные перемены в себе Небраско записала в личном дневнике таким образом: