Ложь во имя любви

Всю прошлую ночь она не могла заснуть, вспоминая то о том глупом поцелуе, то о решении, которое сегодня ей предстоит принять. В глубине души она понимала, что гораздо проще корить себя за глупость, чем подготовиться к потере, которая ее ожидает. Но ведь чем скорее она привыкнет к этой мысли, тем легче ей будет ее перенести. А то, что у нее так болит сердце, – ничего, постепенно эта боль утихнет. Говорят, что время лечит.

Когда Алекс училась ухаживать за детьми, ее не раз призывали не забывать о том, что ребенок, вверенный твоим заботам, вовсе не твое дитя, у него есть мама. Слишком крепкая привязанность может только повредить, ведь рано или поздно все равно придется перейти работать в другую семью. Что бы там ни говорили специалисты, утверждавшие, что прочная связь существует только между ребенком и родной матерью, но будь Патрик ее плотью и кровью, она не могла бы любить его больше, чем сейчас.

Внезапно печальные размышления Алекс были прерваны резким звонком в дверь. Было всего девять часов утра. Алекс подумала, что в последнее время ее все время преследуют неурочные гости. Она открыла дверь и увидела молодую гречанку, одетую в форму гувернантки. Та представилась, сказав, что пришла немного погулять с Патриком, хотя Алекс надеялась, что это произойдет попозже.

Стройная брюнетка, немногим за двадцать, сдержанная и уверенная в себе, девушка прекрасно говорила по-английски и сразу же заинтересовала Патрика, в то же время она умышленно не обращала внимания на Алекс.

Алекс старалась быть дружелюбной и приветливой, но новая гувернантка как будто специально игнорировала ее. Алекс не знала, что и думать. Молодая гречанка выстрелила обоймой профессиональных вопросов о том, какую еду мальчик любит, о его обычном распорядке дня, о болезнях, которые он перенес, о прививках, которые ему делали. Девушка явно была специалистом в своем деле, но Алекс никак не давала покоя ее демонстративная враждебность. – Куда вы поведете Патрика? – спросила она, стараясь скрыть растерянность и заглушить какое-то неприятное чувство под ложечкой.

Девушка не торопилась с объяснениями.

– Я еще не получила точных распоряжений на этот счет.

Гувернантка опустилась на колени на ковер рядом с мальчиком с таким почтением, будто он был коронованной особой, ее большие глаза были полны искреннего удивления и восторга.

– Какой прелестный ребенок!

Патрик, как настоящий мужчина, не мог остаться равнодушным к восхищению, сквозившему в глазах красивой девушки, и, сияя от радости, протянул ей игрушку. В сердце Алекс зашевелилась ревность. Хорошо, конечно, что эта особа так умеет ладить с детьми, но несколько обидно, что она заслонила собой Алекс в глазах ребенка... Еще через несколько минут, добившись полного понимания с мальчиком, гувернантка взяла его на руки и открыла входную дверь.

– До свидания, – сказала она Алекс и взяла руку мальчика в свою. – Давай помашем маме. До свидания.

Неожиданно мальчик оттолкнул няню, высвободился из ее рук и неуклюже подбежал к Алекс, требуя:

– Поцелуй Пэдди.

У Алекс перехватило дыхание. Подхватив ребенка на руки, она крепко прижала его к себе, не желая больше отпускать ни на секунду. Но реальность вступала в свои права, и ей пришлось опять отдать ребенка этой высокомерной нянечке.

– Если он будет капризничать или расплачется, позвоните мне, я посоветую вам, что делать, – сказала Алекс с дрожью в голосе.

Девушка молча кивнула, что, видимо, должно было означать согласие со словами Алекс, но у нее был такой вид, будто она хотела заявить: «Как-нибудь обойдемся и без вас». Она вышла на лестничную площадку. Возле двери стояли два коротко остриженных здоровяка. Лифт уже был наготове. Когда Патрика занесли в лифт, он оглянулся, гордо улыбаясь, довольный своей собственной самостоятельностью.

Какой же он спокойный и доверчивый, подумалось Алекс, пока она следила за тем, как медленно закрывается дверь лифта. Слезы лились из ее глаз нескончаемым потоком, и Алекс почти ничего не видела вокруг себя. Она могла гордиться тем, как воспитала Патрика. Он был спокойный и уверенный в себе ребенок, довольно самостоятельный для своего возраста, контактный и дружелюбный, который не боялся общаться с новыми людьми.

Это был самый длинный день в ее жизни. Никогда прежде ее внутренние часы не отсчитывали каждую секунду, проведенную без ребенка. Каждые пять минут она смотрела на часы, ожидая возвращения Пэдди. Уже прошло время обеда, а мальчика все не было. На душе Алекс скребли кошки, ее воображение рисовало картины самых невероятных происшествий. Она ничего не ела с самого утра, но ей ничего не лезло в горло. Костос Сикельянос говорил Алекс, что гувернантка побудет с мальчиком какое-то время, но она не думала, что это продлится так долго.