Ложное соглашение

Дерево стукнуло о камень, одно из окон открылось. Появилась шляпа, а за ней и весь господин Белки. Он сполз по стене с помощью ладони, в другой он сжимал простыню, завязанную как мешок, в пятнах свежей крови. Кирпичи кончились, он упал на ноги и пошел к дереву, где скрывался его испуганный слуга.

— Слезай, слезай! У меня сюрпризы для моих девочек и мальчиков!

Белка невероятным усилием воли отпустил кору и заставил себя спуститься.

— Эм, господин?

Почти человеческая голова склонилась на бок.

— Вопрос, вопрос! Думаю, у меня есть парочка ответов. Совпадут ли они?

— Ну… я просто…

— О, нет. Не будь просто, — длинный палец погрозил перед лицом Белки. — Никогда. Понятно?

— Эм… да?

— Славненько!

— Я про… я подумал… Хозяина магазина хватит на вечер? Для, кхм, вас? Это ведь не было тихо, и стража…

— Хватит? Хватит? Глупый ребенок, не хватит, нет. Никогда. Громкий старик был сухим и совсем не сладким. Это не ужин.

— Нет? Тогда зачем…?

Улыбка существа расширилась, разделив его лицо посередине. Он с широким взмахом руки бросил простыню на землю, дернул, чтобы она развернулась. Внутри была выпечка в глазури, яркие леденцы и липкие ириски.

— Я говорил, забывчивый вор. Сюрпризы для моих бедных мальчиков и девочек! Как только ты поможешь мне найти их…

Белка в ужасе смотрел на заманчивые угощения. Он тихо заплакал.

Глава девятая

Он знал, что будет плохо.

С того мига, как констебль Сорель появился на пороге его кабинета, пытаясь связать два слова в нечто внятное, с большими глазами и бледным лицом, Джулиен понял, что день станет очень неприятным. Во время пути, пока Паскаль вел его среди полуденной толпы, пробивая путь по людным улицам Давиллона, он размышлял, представлял десяток вариантов, один хуже другого. Он много раз спрашивал констебля, но обычно крепкий страж был так растерян, что Джулиен не мог даже отругать его за неподобающее поведение.

Он знал, что будет плохо. Но даже самые мрачные варианты Джулиена Бониарда — члена стражи Давиллона всю взрослую жизнь, присутствовавшего на месте самой жуткой бойни в городе пару лет назад — не были близки к этому кошмару.

Толпа собралась на пути, все смотрели на дворик, обрамленный углами нескольких скромных домов. Он улавливал злое ворчание, всхлипы и оханье. Среди толпы в нескольких местах виднелись мужчины и женщины в черно-серебряной форме стражи. Они должны были разгонять толпу или следить за порядком, но они смотрели вместе с гражданами.

Майор Бониард стал расталкивать людей с дороги локтями, рявкал приказы и хмуро глядел на всех констеблей, не справляющихся с работой… А потом перестал, когда что-то хрустнуло под его ногой. Он опустил взгляд и увидел кусочек фрукта в сахаре, размазанный по дороге. Он принял это за простой мусор и не обратил внимания.

А потом увидел второй кусочек этой сладости, а еще обломки шоколада, мятную палочку, булочки, прилипшие к кирпичам на стене неподалеку…

След. Это был след из сладостей, в конце которого можно было найти школьников или беспризорников. Он вел… почему-то он вел в тот же двор, куда его вел Паскаль!

Джулиен уже видел калитку двора. На пороге лежал игрушечный пони, швы были разорваны, наполнитель высыпался. А рядом, едва заметной полоской в крови, был край платья с нарисованными цветами.

— О, боги…

Джулиену больше не приходилось проталкиваться. Толпа пропускала его, а он отчаянно не хотел этого.

Они были такими маленькими. Было сложно представит, что они когда-то были не грудой кожи, костей и одежды, что они когда-то смеялись и плакали, бегали и прыгали.

Что они пищали от радости при виде сладостей, что теперь валялись вокруг.

Шестеро. Шесть голосов больше не засмеются, шесть не прожитых жизней, полдюжины разбитых семей.

Джулиен пошатнулся от кошмара. Он упал бы, но стоял достаточно близко, чтобы прижать ладонь к соседней стене и удержаться. Больше ничего не было. Он не плакал, как делали многие в толпе, даже некоторые его констебли. Его не тошнило, хотя несколько вонючих пятен у двора остались от тех зевак, что опустошили желудки от увиденного.

Джулиен не ожесточился, и ему не было все равно. Просто он онемел от всего этого. Он знал, что это ударит его потом. Он будет дрожать, всхлипывать, будет молить Демаса или Верколя, других богов, об объяснении, которого не получит. Но пока это было вдали от него, еще не захватило его. Он не мог осознать случившееся.

И это было хорошо. Пока он мог выполнять работу. Джулиен задумался на миг, что хорошо было бы, окажись тут старый сержант Чапелла, а потом заставил себя оглядеть сцену.