Ложный герой

– А вот долговязый подумал. И выбрал более легкий, как ему тогда казалось, путь. Но тут в дело вступило второе обстоятельство, которое кардинальным образом повлияло на ход событий. В Мячково приехала погостить Татьяна. Она, как вы уже знаете, представитель уникальной профессии. Частный детектив. Это обстоятельство окончательно спутало уголовнику все планы. Для того чтобы добыть лодку, нужно было время. Прибыв в Мячково глубокой ночью, долговязый в первую очередь позаботился о том, чтобы найти убежище для себя и напарника. На свою беду он облюбовал дачу Аделаиды Семеновны, ближайшей соседки Вероники, пригласившей Татьяну к себе в гости. Дача без огней стояла, вот он и решил, что хозяев нету. Наутро разведку произвел, нашел лодочную станцию, притащил туда подельника, да воспользоваться лодкой не сумел. Егор Иванович его спугнул. Он, конечно, мог плюнуть на угрозы сторожа и угнать лодку. Но в этом случае сторож точно в полицию заявил бы. А долговязому вмешательства полиции во что бы то ни стало нужно было избежать. Тогда он решил вернуться в облюбованную баньку и дождаться там ночи. И снова просчитался. Золотишко в баньке припрятал, а тут хозяйка нагрянула. Долговязый едва успел ноги оттуда унести. Уехать теперь он никак не мог. Как золото оставишь? Вдруг хозяйка наткнется. Пришлось выходные в лесочке пережидать. На скорую руку шалашик смастерил, там и отсиделся.

– А простыни мои зачем ему понадобились? К комфорту привык? – решила выяснить Аделаида Семеновна.

– Комфорт тут ни при чем. У напарника рана сильно кровоточила. Он простынями ее и затыкал. А подстреленному дружку с каждым днем становилось все хуже и хуже. Он уже бредить начал. Долговязый решил до понедельника отсидеться, забрать из бани золото и попытаться снова лодку увести.

– Чего же он ночью не мог на дачу к Адочке забраться? – удивился Егор Иванович. – Зачем столько дней ждать?

– Вот и следователь ему тот же вопрос задал, – сообщил Михеич. – Мог, говорит, но рисковать не хотел. Сумма больно большая. А я вот думаю, что перестраховщик наш грабитель. Трусоват от природы, вот как я это объясняю. Только наверняка действовать может. А ночью его на участке застукать могли. Так или иначе, а несколько дней долговязый на дачу носа не казал. А когда Аделаида Семеновна уехала, он понял, что дружок его не жилец уже. Конец его – вопрос времени. И тут в уголовнике благородство взыграло. Не смог, говорит, друга в одиночестве умирать бросить. Дождаться решил, пока тот помрет, а уж потом в Рязань махнуть.

– Вот загнул! – снова подал реплику Егор Иванович. – То ночью к одинокой женщине на участок залезть боялся, а то шкуру свою ради покойника подставить рискнул. Несостыковочка, гражданин полицейский.

– Думаю, эту сказочку долговязый сочинил исключительно в своих целях уже после того, как был арестован. Авторитет в зоне заработать хочет. Вот, мол, не оставил дружбана. До конца с ним пробыл, рискуя быть пойманным. На зоне ему за это почет и уважуха полагается. А как на самом деле было, этого мы уже никогда не узнаем. Единственный человек, который мог просветить нас на этот счет, скончался, – выдвинул свое предположение Михеич. – Ну, это дело десятое. Главное, что мы его поймали, ювелирные украшения владельцу вернули, и Аделаида Семеновна домой вернуться смогла. Вот такая вот история.

Гости еще немного посидели, делясь впечатлениями от услышанного, а потом начали расходиться. Мы с Михеичем принялись помогать хозяйке наводить порядок на веранде. Вероника упорхнула, сославшись на то, что ей нужно с Валентиной Николаевной кое-что обсудить. Никто, кроме самой Валентины Николаевны, не возражал, а ее мнение Веронику почему-то не волновало. Беспардонная личность, отозвалась о ней Аделаида Семеновна. В этом я с ней была полностью согласна. Когда гости разошлись, Аделаида Семеновна задала вопрос, который мучил ее на протяжении всего вечера.

– Я вот все думаю, неужели Гвоздкову снова все с рук сойдет? Неужели он будет продолжать работать в органах и сажать в тюрьму ни в чем не повинных людей? – с обидой в голосе проговорила она.

– Э, нет. На этот раз Гвоздков сильно подставился. Пулю подменил. Осмотр места преступления не произвел. Факты подтасовал. А дело-то резонансным оказалось. И в главке его на особый контроль поставили. Скажу вам по секрету, я слышал, что Гвоздкову предложили два варианта на выбор. Либо заявление по собственному желанию, либо внутреннее разбирательство по всем эпизодам за последние десять лет. Как думаете, что он выберет? – лукаво прищурившись, спросил Михеич.

– Если не дурак, то уволится, – предположила Аделаида Семеновна.

– Вот и он так решил. И помощник его тем же путем пошел. Еще раньше своего начальника заявление накатал. Так что ни о Гвоздкове, ни о Паше Лютом мы больше не услышим, – победно провозгласил Михеич.