Ложный король

– Скажи это тем солдатам под нашими знамёнами, чьи трупы ты бы увидел в окно, если бы набрался смелости отодвинуть занавеску. Или смерть для тебя не есть проигрыш? Дитя могло погибнуть!

– Если мне не изменяет память, дорогая, – а она мне не изменяет, – Гарпия с нескрываемым энтузиазмом встретила идею самостоятельно вести в бой целый батальон, прекрасно осознавая риски. И что-то я не припомню, чтобы ты бросилась кого-то отговаривать от этой затеи.

– Отговаривала, когда ты не видел, но Ройс разве слушает?

– Да, не слушает, – и в этом король был полностью с супругой солидарен.

– Боже, сколько трупов… – Иммеле отвернулась от окна. Карета сильно накренилась, наехав на тело одного из кирасиров. Женщина подавила приступ тошноты и прижала к носу истерзанный шёлковый платок, пропитанный мятной настойкой. Где-то рядом противно крикнул стервятник.

– Что за гнусная глотка? – поморщился отец Симоне, будто крик хищной птицы осквернил его тонкую душевную организацию. – Недаром святая Лиммета одним своим взглядом истребила этих ужасных птиц после битвы Трёх Графов пять веков назад.

– Почему нельзя было подождать, пока не расчистят дорогу к воротам? Мы же едем прямо по костям! – Иммеле прижала к носу платок. – Это? И это твой путь к короне?

– А у меня тоже есть кости? – малыш Дункан, до этого пытавшийся приладить на место случайно оторванную руку деревянного солдатика, поднял к матери личико. Королева нежно пригладила вьющиеся, как у неё самой, золотые локоны сына. – Р-р-ройс говор-р-рит, они есть у всех, – принц Дункан старался выговаривать звук «р», хотя у него это плохо получалось. – Их можно сломать?

– Почему ты спрашиваешь, милый?

– Р-р-ройс говор-р-рит, что когда кости ломаются, то можно услышать смешной звук, – мальчик хлопнул губами, пытаясь повторить для мамы тот звук, который услышал накануне вечером в палатке, где жили дети нового короля.

– Ройс иногда говорит жуткие вещи.

– Я стану воином, когда выр-р-расту, и тоже буду ломать кости. – Дункан оставил в покое прикрученную к солдатику конечность, а убедившись, что она держится крепко, хлопнул игрушкой по коленке и засмеялся, когда рука снова отвалилась, закатившись под кресло.

– Нет, милый, ты станешь королём и не будешь никому ничего ломать. К тому же, когда кости ломаются, людям становится больно. А когда людям больно, они плачут, – Иммеле нагнулась и достала повторно оторванную руку игрушки. – Ты хочешь, чтобы люди плакали?

– Р-р-ройс делает больно.

– Ройс не знает, что творит, – Иммеле вернула деревянную руку на место и отдала игрушку сыну.

– А, по-моему, как раз-таки прекрасно знает, – фыркнул отец Симоне. – Всё-таки их высочество руководит отрядом Огненосцев, а это не какая-то кучка пилигримов.

Королева мгновенно выпустила шипы:

– Да, Буккапекки, это сборище фанатиков и убийц, которые спят с мечами под подушкой, когда очистят их от крови тех, на кого укажет ваш святейший перст, – Иммеле без какого-либо страха посмотрела на прелата. – Не вы ли отдали моего ребёнка в их лапы?

Священник брезгливо скривил губы и процедил:

– Формально это сделал ваш супруг, что в любом случае было совершенно правильным решением, учитывая то, что, во-первых, нет цели более благородной, чем служить в армии кардинала, а, во-вторых, вы сами прекрасно знаете причину, по которой их высочеству была дарована возможность пополнить их ряды, пусть даже вопреки всем правилам и требованиям, предъявляемым кандидатам. Носить плащ Огненосца и служить церкви, ваше величество, есть путь к спасению души, и не каждый может похвастаться подобной возможностью, тем более человек, совершивший столь серьёзный проступок, какой совершило Дитя, учась в Конвилактории. Не будь Ройс ребёнком короля, едва ли кардинал уступил бы моей просьбе. Вы должны быть благодарны за эту возможность. Огненосцы – избранные воины, исполняющие великую миссию.

– Так говорили и о кирасирах.

– Кирасиры – варвары, верящие во всякую богомерзкую чушь, – степенно произнёс прелат, как на очередной проповеди, которые всегда производили на Иммеле жутковатое впечатление словесной порки. – Ересь, недопустимую для просвещённых людей, дикарство, примитивные верования в несуществующих божков, а руками Огненосцев вершит правосудие сам Бог!

– Он вам сам об этом сказал? Как сказал и пустить карету прямо по костям?

Теабран побелел от раздражения.

– Иммеле, ты сегодня принимала свою успокоительную настойку?

– Нет.

– Я так и думал. Мне стыдно за тебя перед отцом Симоне.

– А мне за тебя перед сыном. Поэтому мы квиты.

– Ты ведёшь себя просто отвратительно.

– А как я, по-твоему, должна себя вести? – нахмурилась Иммеле.

– Как леди Блэйк, которой выпала честь стать королевой Ангенора, а не как базарная баба.

Иммеле с достоинством выдержала оскорбление.