LSD: Галлюциногены, психоделия и феномен зависимости

Ту же самую идентификацию человека с объектами внешнего мира, нашу «запрограмированность» реальностью, Дон Хуан — герой и альтер эго Карлоса Кастанеды — называл «глоссами». В «Путешествии в Икстлан», третьей из серии книг Кастанеды, посвященных его учению, подробно рассказывается о том, как южноамериканский шаман учит белого человека преодолевать «глоссы» (обусловленность реальностью) с помощью галлюциногенных растений.

После того как «глоссы» растворяются в галлюцинациях, на место личности (через двери «открытого восприятия») может проникнуть духовная сила, разлитая повсюду во вселенной. Эту священную силу Дон Хуан называет тем же словом, что и индейцы Меланезии. Он называет ее «мана».

Однако Карлос Кастанеда отнюдь не является первым исследователем, который описал представления индейцев об этой магической силе.

В 1926 году английский этнограф Рафаэль Карстен писал:

«Представления об обезличенной духовной силе возможны только в обществе, в котором личность и духи предков представляют собой практически одно и то же…

Мана доступна только в случае благорасположения духов… Является ли объект обиталищем духовного существа или просто обладает обезличенной магической силой — это абсолютно незначащий вопрос, на который и сами индейцы не могут дать точный ответ. Ясно, что для них между личным и обезличенным не существует четкой разницы…» (курсив мой. — А.Д.).

«…Результатом является абсолютно непривычная для нас интерпретация индейцами личной ответственности. Мана может сосредоточиться в любом объекте, как одушевленном, так и неодушевленном. Поэтому за значимые события в жизни племени отвечают не люди, а потоки и водовороты безличной духовной силы».

Вот где кроется ответ на вопрос: зачем человеку нужно идентифицировать себя с наркотическими образами или превращать в наркотик вещи из внешнего мира. Перенос своей индивидуальности на вещи или галлюциногенные переживания приводит к утрате чувства личной ответственности за людей и события окружающей реальности.

Отвечать за состояние своего автомобиля, видимо, легче, чем отвечать за членов своей семьи. В виртуальной реальности действуют игровые законы; а игра тем и отличается от жизни, что ответственность в ней — условная. Но даже компьютер и автомобиль требуют от человека какого-то личного участия. Галлюциноген же растворяет ответственность напрямую, непосредственно, без затраты каких бы то ни было усилий.

Жить в мире и не отвечать за него. Вот подлинное желание, от которого зависят

«психонавты». Это желание сильнее страха безумия и смерти. В нем самая суть подмены метафизической потребности — зависимостью от химического вещества.

Человек может «открыть сознание», только став тотально внушаемым, утратив ответственность за окружающих и самого себя, обесценив (инфляция) «по дороге» свое «Я».

Но мы уже говорили выше обо всем этом!

Совершенно верно. Утрата ответственности — это всегда возврат в стихию язычествй. Ибо именно чувство ответственности — краеугольный камень христианского понятия свободы.

«Мы ответственны за мир. Мы — то слово, тот Логос, в котором он высказывается, и только от нас зависит — богохульствует мир или молится… Только через нас космос, как продолжение нашего тела, может воспринимать благодать».

Владимир Лосский

Однако такая ответственность для человека, осознающего ее, — тяжкий груз, нести его, пусть даже и неосознанно, способны только выраженные «интерналы» («жизнестойкие дети»). Погружаться в самого себя, потихоньку растворяя свою личную ответственность в коллективном бессознательном с помощью наркотиков, гораздо проще, чем преодолевать фетиши внешнего мира, включая их, как и себя самого, в очищающий и просветляющий поток — целостное мировоззрение.

Мы снова, как и в предыдущих книгах, сталкиваемся с потребностью в простоте как с главным способом подмены метафизической потребности.

МЕЖДУ ЛОГОСОМ И ХАОСОМ