Лубянка и Кремль. Как мы снимали Хрущева

Все было в соответствии с утвержденными планами, сметами расходов и — ни гроша больше. Если какому-нибудь министру надо было что-нибудь добыть, я говорил: «Платите!» Чтобы добыть секреты, нужно рисковать и нести большие затраты. И министерства переводили на наш счет соответствующие деньги. Эти деньги поступали сверх той сметы, которую мне утверждало правительство.

У КГБ не было тайных счетов. В отличие от ЦРУ, у которого есть особые ассигнования и особые воинские подразделения для проведения специальных и диверсионных операций по всему земному шару, мы имели только разведчиков, оперативных работников и агентуру. Это потом Андропов завел себе десантную дивизию и мотомехдивизию. Не знаю, для чего.

На самом деле КГБ вовсе не был похож на своего двойника из известных шпионских романов времен «холодной войны». У страха, как известно, глаза велики, а потому незнание реальностей авторы заменяли буйным вымыслом, чтобы запугать и привлечь читателя.

До моего прихода на пост председателя КГБ почти каждая союзная республика имела свой пограничный округ. Я решил уменьшить число округов. Так, границы трех Закавказских республик— Армении, Азербайджана и Грузии— стал охранять один пограничный округ, Прибалтийских республик— Эстонии, Литвы и Латвии — другой. Границы Белоруссии и Украины также стал охранять один округ.

За счет сокращения округов мы получили солидную экономию и даже создали специальный отряд по охране границы вдоль побережья Северного Ледовитого океана.

Причиной создания этого округа стало появление «незваных гостей» у наших северных берегов. Для атомной подводной лодки не было проблемой проплыть под арктическим ледовым панцирем и достигнуть нашей земли. И получалось, что мы бдительно охраняем границы на востоке, западе и юге, а на севере тысячи километров границ остаются совершенно открытыми.

Солдаты воинских частей, расположенных в тех местах, работники местных организаций, члены геологических экспедиций время от времени находили на берегу пустые консервные банки, бутылки и иные предметы, изготовленные явно не у нас. Не были принесены эти находки и волнами Ледовитого океана. Все свидетельствовало о чрезмерной любознательности наших противников. Было недопустимо, чтобы через открытые ворота длиной в несколько тысяч километров «незваные гости» могли бы добраться до наших военных объектов и даже секретов.

Создание Арктического пограничного отряда и на Западе было принято с пониманием. Наши противники были хорошо осведомлены, что в северных регионах Советского Союза мы не допустим непростительной халатности.

Основная политическая информация о событиях в мире, которую получало высшее советское руководство, приходила в Москву по двум каналам: Министерство иностранных дел и наш Комитет государственной безопасности, прежде всего его Первое главное управление — разведка.

За развитием событий в соответствующих направлениях следили, разумеется, и работники каждого министерства.

Что касалось важнейших данных военного характера, то они поступали через Главное разведывательное управление — ГРУ.

На различных уровнях управления собираемая информация попадала в разные руки. Руководить и координировать ее сбор было трудно. Какого-либо центра, которому подчинялись бы все разведки, у нас не было. Мы внесли предложение о создании при Президиуме ЦК координационного органа, куда вошли бы представители ГРУ, КГБ, МИДа и других ведомств, имеющих отношение к информации по международным и военным делам.

Состоялось решение Президиума ЦК, однако созданный орган поставленной перед ним цели так и не достиг. Главой его был назначен Михаил Суслов, занимавшийся идеологическими вопросами, но тот быстро понял, сколь велика ответственность, связанная с его новой работой, и по сути дела от нее устранился.

Правда, попытка осуществить это предложение была однажды предпринята: Суслов созвал совещание представителей этих организаций. На совещании мы условились о намерениях и планах, но прошло полгода, а дело не сдвинулось с мертвой точки. Я напомнил Хрущеву, что созданный координационный орган не работает. Тот отругал Суслова, но ничего не изменилось. Больше я с этим вопросом не обращался.

И при Брежневе вплоть до моего ухода из КГБ подобные стремления не проявлялись.

Чекисты контрразведки относились ко Второму управлению КГБ.

Насколько я знаю, соперничество между разведкой и контрразведкой внутри КГБ существовало всегда. Эта борьба за ведущее место с точки зрения значимости своей работы особенно отчетливо была видна при принятии решений, которых всегда было великое множество.

Подбор кадров в разведку осуществлялся строже, квалификация туда требовалась более высокая— разведчики были как бы людьми высшего класса, что вызывало недоброе соперничество. Ревность и зависть у контрразведчиков вызывала и возможность соперников ездить за рубеж на длительный срок, а также их более высокая зарплата и большие шансы получить награды и очередное звание.