Лубянка. Подвиги и трагедии

«Расчленение Чехословакии под нажимом Англии и Франции равносильно капитуляции западных демократий перед нацистской угрозой применения силы… Позиция Польши, связанная с отказом пропустить советские войска через свою территорию, была такова: «С немцами мы рискуем потерять свободу, а с русскими — нашу душу»[74].

В целом, касаясь позиции руководства Польши в тот период времени, пожалуй, лучше У. Черчилля, который видел в ней ключевое звено в будущей борьбе с экспансией коммунизма в Восточную Европу, не скажешь.

Там же, в книге[75] он с достойной уважения прямотой писал:

«Героические черты польского народа не должны заставлять нас закрывать глаза на его безрассудство и неблагодарность, которые в течение ряда веков причиняли ему неизмеримые страдания… Слава в периоды мятежей и горя, гнусность и позор в периоды триумфа. Храбрейшими из храбрых слишком часто руководили гнуснейшие из гнуснейших! И все же всегда существовали две Польши: одна из них боролась за правду, а другая пресмыкалась в подлости».

Трудно с этим не согласиться. Лучшим подтверждением тому служит поведение ее правителей в период так называемого чехословацкого кризиса в сентябре 1938 года. Еще не успели высохнуть подписи Гитлера, премьеров Великобритании и Франции Н. Чемберлена и Э. Даладье под Мюнхенским соглашением, как на следующий день, 30 сентября, польское правительство направило в Прагу ультиматум с территориальными претензиями. В нем оно настаивало на немедленной передаче Польше пограничного района Тешин. Как мелкие стервятники, они спешили поживиться за чужой счет и под шумок набросились на «труп Чехословакии», которую рвали на части Германия и ее будущий союзник Венгрия, прихватившая себе южные районы Словакии.

Такова была Польша, и вскоре это непостоянство пришлось познать на себе В. Карасеву и его подчиненным. Но в тот день, 6 апреля 1944 года, они жили одним: своим приходом громко и твердо заявить фашистам, что их власти в Польше пришел конец, а ее народу возвестить, что будущая свобода не за горами. Проведенная передовой группой разведка местности позволила основным силам РДР без потерь уничтожить гарнизон из состава украинских националистов дивизии СС «Галичина» и завладеть населенным пунктом Каленчицы.

На следующий день еще больше не повезло роте немецких пограничников. На участке шоссе Хелм — Хрубешув они попали под кинжальный огонь авангарда разведгруппы. В течение получаса гитлеровцы «…потеряли убитыми 25 человек, 14 сдались в плен, в том числе и 2 офицера, а остальные, бросив оружие и снаряжение, обратились в бегство» — так доложил В. Карасев в своей радиограмме Центру о результатах первых суток пребывания в Польше.

К вечеру того же дня, совершив стремительный марш, РДР с ходу овладела населенным пунктом Ксаверув. Гитлеровцы всерьез всполошились и 8 апреля стянули к этому месту крупные подразделения дивизии СС «Галичина», полицейские и жандармские части Люблинского гарнизона, задействовали авиацию. Бой продолжался весь день. В ходе него В. Карасев применил свою излюбленную тактику. Несколько небольших отрядов действовали на дальних подступах, нанося удары по коммуникациям и тылам противника, «совершая демонстративные отвлекающие маневры», в то время как «мелкие группы автоматчиков заходили в тыл и фланги, сковывали и не давали свободного маневра». Подвижные минометные расчеты, которые перемещались на бричках, «били по скоплению живой силы и пунктам управления». С наступлением ночи «опергруппа произвела удачный маневр и вышла в Стрелецкие леса».

9 апреля В. Карасев в короткой радиограмме П. Судоплатову сообщил:

«В результате 11-часового боя противник понес убитыми и ранеными свыше 100 человек. Было взято в плен 10 немцев. Пулеметчики Крапивин и Дорофеев из ПТР сбили самолеты типа «Фоккевульф-127» и «Ю-87». Во время бомбежки погибло 4 человека, ранено 5. Героически погибли Румак Василий и Афанасьев Михаил».