Лубянка. Подвиги и трагедии

К середине ноября 1944 года разведчики располагали подробной информацией о маршрутах перемещения и режиме службы «Ворона». Наиболее часто он появлялся по адресам Кибицвегештрассе № 7 и № 9. Но дальше перед ними возникли серьезные трудности. В связи с тем что эти дома находились под круглосуточной охраной, они не могли долго вести наблюдение, чтобы не попасть в ее поле зрения. Дважды сам Арнольд подвергался проверке документов, третьего раза могло и не быть. И здесь им помогла удача.

Привлеченный к сотрудничеству на заключительном этапе операции чех Ф. Йошке, имевший связи среди высокопоставленных власовцев, вовремя сообщил ценную информацию. На 23 декабря намечалось выступление «Ворона» перед выпускниками пропагандистских курсов РОА в Даббендорфе. Арнольд решил больше не ждать, и операция перешла в решающую фазу. Ликвидацию изменника планировалось осуществить после завершения его выступления, на выходе из здания. В ней задействовались две группы. Первой, которой руководил Ф. Йошке, предстояло заложить взрывчатку в машину «Ворона» и привести ее в действие. В случае неудачи в дело вступала вторая группа во главе с Арнольдом. Ему и еще трем разведчикам-боевикам предстояло расстрелять и забросать гранатами «Ворона» и его охрану на подъезде к дому.

Наступило 23 декабря, разведчики заняли исходные позиции. Группа Ф. Йошке, вооруженная пистолетами, ручными гранатами и взрывчаткой, поджидала «Ворона» в Даббендорфе. Вторая, которую возглавил Арнольд, блокировала дом. Время шло, а «Ворон» так и не появился ни дома, ни на службе, и операцию пришлось отложить. На этот раз случай спас предателя от расплаты. В последний момент его выступление перед пропагандистами РОА было отменено и перенесено на следующий день. Но об этом разведчики узнали через сутки. В дальнейшем такой возможности им больше не представилось. В январе 1945 года Ф. Йошке призвали в фольксштурм, и с его уходом разведчики утратили источник информации, который позволял отслеживать перемещения Ворона.

Другая акция возмездия, проводившаяся в отношении бывшего заслуженного артиста РСФСР, руководителя художественного театра им. Мочалова В. Блюменталь-Тамарина, несмотря на, казалось бы, непреодолимые препятствия, была доведена до конца. До революции второсортный актер провинциального театра, благополучно пережив лихолетье Гражданской войны и благодаря связям среди вождей новой пролетарской культуры, а также нахрапистости и беспринципности, быстро пробился в число приближенных к власти. Вскоре, обласканный ею и самим наркомом просвещения А. Луначарским, «восходящая театральная звезда» получила причитающийся номенклатурный набор — от персонального секретаря до шикарной госдачи в подмосковной Истре. Перед ним замаячили лавры гения советской сцены, если бы не война.

В октябре 1941 года, когда над Москвой нависла угроза захвата гитлеровскими войсками, В. Блюменталь-Тамарин трусливо бросил театр с актерами и вместе с женой и личным секретарем, исполнявшей по совместительству роль любовницы, затаился на казенной даче под Истрой. Дождавшись прихода фашистов, он перешел на их сторону. Новые хозяева не спешили предоставить ему сцену Берлинского театра и заставили отрабатывать хлеб предателя.

7 июля 1942 года хорошо знакомый советским вождям голос зазвучал в эфире. Новоиспеченный борец с большевизмом В. Блюменталь-Тамарин с праведным гневом обличал бывших своих покровителей и пороки советской системы. Вслед за этим в профашистских газетах одна за другой стали появляться статьи: «Блюменталь-Тамарин обличает палача Сталина», «То, что вы не знаете о Сталине» и многие другие.

Эта новая и, видимо, истинная роль патологического мерзавца и предателя, которую с таким вдохновением исполнял В. Блюменталь-Тамарин на гитлеровской сцене, вызвала вполне справедливый гнев Сталина. Не прошло и месяца, как 13 августа 1942 года нарком внутренних дел Берия разрешил П. Судоплатову и его подчиненным «проведение специального мероприятия в отношении Блюменталь-Тамарина».

Операция по его ликвидации получила кодовое название «Ринг». Столь необычное ее название было связано с тем, что выполнение задания поручалось племяннику предателя — чемпиону Ленинграда по боксу, начальнику прожекторной станции отдельного прожекторного батальона 189-го зенитно-артиллерийского полка Ленинградского фронта сержанту Игорю Миклашевскому (оперативный псевдоним Ударов).