Луч света в темной коммуналке

Вот оно что получается! Славу шантажиста убили. Вот что пытается донести до Димы этот полицейский. Дима мог бы понять это и сам, если бы его мысли не были так сильно парализованы видом мертвого тела Славы.

– Поэтому если есть, что сказать по поводу врагов Славы, лучше это сделать прямо сейчас.

И Дима решил, что время шуток, игр и прочей самодеятельности миновало. В деле появился труп. Самый настоящий стопроцентный труп. И значит, им всем нужна помощь настоящих профессионалов.

– Вчера во время банкета была зарезана одна девушка, – сказал Дима. – Не насмерть, попала в больницу. А Слава говорил, что видел, как какая-то женщина несла оружие к месту преступления.

– Так-так, это уже интересно. А подробнее?

Дима рассказал подробнее, насколько мог. И про нападение на Люсеньку. И про задержание Аллы, которую в этом нападении обвинили. И про то, что Слава видел совсем другую женщину со шпагой в руках.

– Но назвать ее имя он не захотел. Сказал, что сначала встретится с ней сегодня сам.

И взглянув на полицейского, Дима предположил:

– Может, уже встретился?

– Может, может, – пробормотал тот задумчиво. – А ты, выходит, был вчера на балу?

– Да.

– Там, где произошло нападение на девчонку?

– Да.

– А сегодня снова оказался на месте преступления?

– Ну… Да.

Дима опасался, что сотрудник сейчас начнет его самого подозревать, но тот произнес совсем другое:

– Ты никого из дамочек, которые вчера на балу крутились, тут поблизости не видел?

Дима помотал головой.

– Я уже после того, как пожар начался, приехал.

– Жаль, очень жаль. Ну что же, будем искать. Может, какие-нибудь приметы потерпевший упоминал? Кроме шпаги у нее в руках? Нет? Ну жаль, очень жаль.

На этом разговор и закончился. Впрочем, Диму предупредили, что к нему еще будут обращаться. И он двадцать раз порадовался тому, что не взял с собой документов. В очередной раз он назвался чужим именем. И был этим обстоятельством очень доволен. Что мог, он дознавателю по фамилии Пастухов уже рассказал. А таскаться на многочисленные допросы, дознания, а может, еще и очные ставки, его совсем не привлекало. Других дел по горло. Взять хотя бы Черномора с его потерявшейся посылкой.

Спустившись вниз, Дима обнаружил, что народ начинает потихоньку расходиться. Большую часть составляли зеваки. С жильцами попорченных огнем квартир работали психологи. Хозяйку сгоревшей квартиры найти пока что не удалось. То ли уехала куда-то, то ли просто выключила телефон.

– Вот нахалка! – возмущались те из погорельцев, кто не захотел общаться с психологами. – Всех нас нищими сделала и умотала! Кто нам теперь за ремонт заплатит?

– С Петровны взять нечего. У нее одна пенсия, и та мизерная. Она же за свою жизнь нигде не работала. Еще двадцать лет назад ее сынок – наркоман затопил мою квартиру. По-хорошему, так они должны были бы мне ремонт сделать. Нет, ни в какую не хотели. В суд пришлось идти. Суд мне насчитал какую-то сумму, а сынок возьми, да и в тюрьму сядь. Я на мужа Петровны в суд подала, он ответственный квартиросъемщик. Новый суд, снова в мою пользу решение. Я уж обрадовалась, а тут муж взял да помер. Другая бы на моем месте сдалась, но я не такая. Петровну теперь уже в суд потянула. Присудили. Платит. По пятьсот рублей мне каждый месяц с ее пенсии высчитывают. Говорят, больше нельзя, прожиточный минимум должен у человека оставаться. Ну? И сколько она мне так еще платить должна? Вот и посчитайте! Лет сто, если не больше. И вам всем столько же присудят. Ха-ха! Сколько квартир пожар попортил? Четыре? Я пятая? Вот на нас пятерых эти пятьсот рублей и разделят. Получала пятьсот рублей в месяц, буду по сто получать. Не сто лет я теперь должна прожить, чтобы свой ремонт оправдать, а в пять раз больше!

Но Диму в первую очередь интересовали те двое пенсионеров, которые жили на одной площадке со сгоревшей квартирой. К ним он и подошел с вопросами, не приходил ли кто к Славе в гости.

– Кто к Славе приходил перед пожаром, я не видел. А вот утром он домой и впрямь вместе с девушкой явился. Это точно, было такое дело.

– А как она выглядела? Лет сорока? Худая?

И дальше Дима описал приметы Лизон.

– Что ты! – отмахнулся от него сосед. – И возраст не тот. И все не то. Ты мне старуху описываешь, худую да изможденную. А эта красотка лет двадцати, волосы светлые, глаза синие. Хвост за спиной. Длинный такой. Его бы в косу заплести, глаз от девки бы не отвести было. А так ходит распустехой.

– Это Слава к себе подружку привел?

– Уж не знаю, кем она ему там приходилась, но смотрела она на него совсем не ласково. И шла вроде как неохотно. А потом я из поликлиники возвращался, настроение паршивое, номерка мне не досталось. Выхожу из лифта, внутренне весь киплю, и тут я эти крики и услышал.

– И что кричали?