Лучезарное завтра

«Ну почему ты не контролируешь себя, Прицилла!?» – отчитала она себя, прикусив нижнюю губу.

Девушка была готова разрыдаться, видя смешанные чувства на лице мужчины.

«Я потеряю его быстрее, чем могла себе представить!» – не могло угомониться ее внутреннее Я.

Присцилла отстранилась и практически направилась обратно к столику за сумочкой, потому как откровенное сокрытие фактов на лицо и глупо надеяться, что он не заметит оговорки. В данном случае Харви стоит только попросить ее больше никогда не вмешиваться в его жизнь, и это, без сомнения, будет равняться к пожизненному заключению в одиночной камере.

Присцилла на секунду погрузилась в себя: неужели если не Харви, то никто больше не сможет занять такое же большое место в ее сердце? В подобные мгновения необъяснимого, внезапно нахлынувшего отчаяния приходят мысли о бесполезности борьбы с непреодолимой силой. А не будет ли добровольный отказ от этого мужчины являться чем–то схожим с попыткой суицида? Эта любовь оказалась настолько болезненной, что даже внезапная остановка сердца может быть спасительной.

– Эй! – окликнул он ее и снова притянул к себе. А прижав к груди ее податливое тело понял, что хочет продолжать ощущать ее тепло без всяких объяснений здесь и сейчас. – Я не хочу, чтобы вечер вот так нелепо закончился. Просто кивни мне, если я окажусь прав. Есть ли веские основания для прекращения наших отношений?

Есть! Все ее существо хотело крикнуть «ты меня не любил! Может даже презирал, что я постоянно путалась у тебя под ногами, предлагая себя!»…

– Нет, – лишь хрипло прошептала она, бессмысленно глядя поверх его плеча.

Харви не заслуживал лжи, но и она слишком далеко зашла, чтобы идти на попятный.

– Тогда проблем нет. Иди сюда.

Харви боялся задумываться над тем, что скажет его язык тела на близость Присциллы. В эту минуту, когда их тела отделяла лишь тонкая ткань одежды, Харви понял, что именно от него зависит «все или ничего». Тело мгновенно помахало ручкой холодной голове и получило безмолвное доказательство взрыва чувств Присциллы. Девушка не просто ответила на его поцелуй – она была первой женщиной, которая смогла отключить его разум. Харви просто обезумел от наплыва новых ощущений. Мужчина забыл о ресторане и о ее невольном признании в том, что, видимо, он пешка, которой она играет, выставляя дураком перед близким другом и подчиненными. Но ему было все равно. Харви на миг отстранился. Да, они с Присциллой так и не съехались в прошлом, но насколько близко им удалось познать друг друга? Его тело отказывалось вспоминать – оно готово просто жить сегодняшним днем! Нормально ли то, что в голове летают подобные мысли во время поцелуя? Сейчас в его жизни все ненормально. Но то, что его тело отреагировало на Присциллу как на подходящую во всем для него женщину – это факт.

Харви нехотя отстранился, прервав поцелуй. Он должен нести ответственность за сцену в ресторане, но, похоже, Присцилла не мучилась угрызениями совести на сей счет. Ее взгляд был устремлен на его влажные припухшие губы. Девушка дотронулась до его лица, нехотя вытирая с его губ следы своей помады, и прошептала:

– Ты не представляешь, как трудно находиться рядом и не дотрагиваться до тебя… Держаться близко, но не рядом – сложная задача… особенно если есть те, кто беспрестанно шепчут на ухо о благоразумии разрыва…

Теперь, еще больше узнав какая она оказывается чувственная и страстная, мужчина подписывался под каждым ее словом.

– Ты всегда могла прикоснуться. Я не строил преград, – прошептал он.

– Да, но сестра и Крейг всегда тыкали меня носом в то, что ты сам должен сделать выбор и что путать тебя сродни преступлению…

Харви улыбнулся:

– Теперь не будет ни их, ни моих возражений. Ты можешь делать все, что тебе захочется…

Присцилла вновь прильнула. Она спешила закрепить эффект настоящего мгновения еще одним крепким поцелуем, чтобы у Харви не было других мыслей, кроме как поскорее оказаться с ней наедине.

– Здесь слишком людно, – очнувшись, заметил Харви. – Если мы решили держать отношения в тайне, то нужно уходить. Я не так популярен, как Крейг, но и я могу попасть в светскую хронику благодаря какому–нибудь пронырливому журналисту.

– Пожалуй, – согласилась она, поправляя лацканы его пиджака. – При других обстоятельствах я бы ни за что не спешила. Этот момент очень волшебный. Я горжусь тобой, и горжусь тем, что рядом с тобой. Я хочу, чтобы мне завидовали все присутствующие женщины…

Харви вновь почувствовал прилив нежности к девушке. Он крепко прижал ее к себе и понял, что тончайшее платье и его пиджак более чем лишние в пространстве между их телами.

– Ты смущаешь меня, – застенчиво признался он. – Кажется, у меня уже пылают щеки. Такого не повторялось со школы. Ты доставляешь мне непередаваемое чувство блаженства. У меня сейчас закружится голова… Еще ни разу я не ощущал себя таким… таким значимым для кого–то…

– И нужным, – добавила девушка, опьяненная своей маленькой победой, ведь раньше такая сцена могла быть только во сне. – И мне нужны не только поцелуи…